Черчилль: быть лидером
Шрифт:
После Брайтона Уинстон поступит в частную подготовительную школу Хэрроу, где продолжит свои занятия верховой ездой. Окончательно определившись с карьерой военного, в сентябре 1889 года Черчилль будет переведен в специальный армейский класс для подготовки к поступлению в Королевскую военную академию Сэндхерст.
Во время учебы в Сэндхерсте Уинстон примет участие в соревнованиях на первый приз кавалериста. Своему отцу он будет гордо признаваться:
— В состязании приняли участие все кадеты, прошедшие данный семестр, — всего 127 человек. Из них для борьбы за первый приз было отобрано 15 человек, и я в том числе. После двух раундов, состоящих из показа всевозможных трюков и скачек с препятствиями, нас осталось только четверо.
— Ну и что дальше? — усталым голосом произнесет Рандольф.
— К этому моменту мое возбуждение достигло
— Опять проиграл?! — с раздражением скажет отец.
— Все равно я остался доволен результатом, — тихим голосом произнесет Черчилль. [313]
313
Thomson K. Racing to Victory: Churchill and The Lure of the Turf // Finest Hour, № 102.
Со временем Рандольф смирится с выбором своего старшего сына. Он даже организует ему дополнительный курс верховой езды в Найтсбриджских казармах вместе с королевскими конными гвардейцами.
В отличие от своего отца, Черчилль всегда верил в благотворное влияние, оказываемое верховой ездой на воспитание молодежи. Всем родителям он будет советовать:
— Не давайте вашему сыну денег, лучше купите ему лошадь. Еще никто никогда не попадал в беду — за исключением благородных бед — из-за того, что ездил верхом. Ни один час, проведенный в седле, не может считаться потерянным часом. Молодежь часто разоряется, владея лошадьми или ставя на них деньги, но никогда из-за того, что ездят на них верхом, если, конечно, не ломают себе при этом шеи, что при скачке галопом — весьма благородная смерть. [314]
314
Churchill Winston S. Op. cit. P. 45.
После окончания Сэндхерста перед Уинстоном открывалось несколько возможностей. Либо пойти в пехоту, либо продолжить карьеру кавалериста. Лорда и леди Рандольф больше устраивал первый вариант, Уинстона — второй. Не обращая внимания на отношение своих родителей, он обратится за помощью к другу семьи Джону Брабазону, командиру 4-го гусарского полка Ее Величества, с тем чтобы тот взял его под свое командование. Перечисляя же леди Рандольф все выгоды данного формирования, Черчилль отметит:
— Быстрое продвижение по службе, в случае отправки в Индию предоставление лучших казарм, а также такие сентиментальные преимущества, как униформа, друзья, и, конечно же лошади. [315]
315
Письмо от 11 января 1894 года. Churchill Randolph S. Op. cit. V. I. P. 225.
В конечном итоге, добившись своего, Черчилль будет приписан к 4-му гусарскому полку. Пройдя еще один дополнительный пятимесячный курс верховой езды в полку, Уинстон примет участие в скачках с препятствиями.
Самым запоминающимся станет первый забег, состоявшийся 20 марта 1895 года. Черчилль выступит под второй фамилией — мистер Спенсер, одолжив лошадь по кличке Путник у своего друга и однополчанина Альберта Сэйвори. И если использование чужой лошади будет связано с временным отсутствием собственной, то отказ от фамилии — желанием остаться неизвестным, по крайней мере для своей матери. Леди Рандольф считала забеги занятием «идиотским» и «пагубным». Как Уинстон не пытался объяснить, что «это практикуют во всех полках», [316] Дженни осталась непреклонна.
316
Ibid. V. I. P. 247.
Прибыв на финиш третьим из пятерых наездников, Уинстон позже признался своему брату:
— Джек, скачки были волнующи и, по правде говоря, очень опасны. [317]
К сожалению, судьи не разделят его энтузиазма. Забег будет признан недействительными, после того как выяснится, что один из участников оказался рингером — лошадью незаконно участвующей в соревновании. Скандал попадет на страницы прессы, что могло пагубно сказаться на репутации как самих жокеев, так и организаторов турнира.
317
Ibid. V. I. P. 247.
Слухи об этом происшествии быстро разойдутся в высшем свете, не обойдя стороной и леди Рандольф.
Будучи женщиной умной, Дженни понимала, что в такой ситуации намного важнее будет не ругать своего сына за случившееся, а предотвратить повторение подобного в будущем. Так что неудивительно, что, как только в Индию Черчиллю будет отправлена долгожданная скаковая лошадь Лили [318] — подарок лорда Уильяма Бересфорда, леди Рандолфь обратится к своему сыну со следующей просьбой:
318
Названная в честь жены лорда Бересфорда герцогини Лили — тетки Уинстона, обещавшей своему племяннику купить лошадь сразу же после его поступления в Сэндхерст. — Примеч. авт.
— Обещай мне, что ты продашь Лили. Скачки — не самый лучший вид деятельности в Индии. Ты не сможешь остаться незапятнанным. Со мной согласен и полковник Брабазон. Продай ее и купи себе лучше пони для игры в поло. Я уверена, что ты пожалеешь, если не сделаешь этого. [319]
— Я не вижу ничего неблагоразумного во владении Лили, — начнет оправдываться Уинстон. — В Индии многие владеют различными животными и спокойно участвуют в многочисленных скачках. Я не верю, что у них запачканы руки. А полковник Брабазон в своем репертуаре. Только и говорит: «В Индии все мошенники». По-моему, все это полная чепуха. [320]
319
Письмо от 23 сентября 1896 года. Churchill Randolph S. Op. cit. V. I. P. 308.
320
Письмо от 14 октября 1896 года. Ibid. V. I. P. 309–310.
Бедная Лили прибудет в Индию только спустя полтора месяца после этой беседы. Пока же Черчилль примет участие в трех забегах, выступив под цветами своего отца — в коричневом жакете с розовыми рукавами и в розовой кепке. [321]
Успеха большого это не принесет — три забега, и все время на третьем месте. Не будет успеха и в «великолепном забеге с 49 препятствиями» — пятое место из тринадцати участников. [322]
В седле Лили Уинстон впервые выступил в марте 1897 года. Пони покажет себя не с самой лучшей стороны. Перемена климата и недостаток опыта окажутся решающими в данном вопросе.
321
Сегодня розовый и коричневый цвета являются символом Черчиллевского колледжа в Кэмбридже. — Примеч. авт.
322
Thomson K. Op. cit.
Скачки станут не единственным времяпрепровождением лейтенанта Черчилля. Не меньше времени он будет уделять и «королевской игре» — поло. Первые упоминания об увлечении данным видом спорта можно найти в письме к лорду Рандольфу, написанном Уинстоном в сентябре 1893 года, спустя несколько недель после начала учебы в Сэндхерсте. [323] По-настоящему же Черчилль откроет для себя «королевскую игру» только с поступлением в 4-й гусарский полк. В апреле 1895 года Уинстон признается своей матери:
323
Churchill Randolph S. Op. cit. V. I. P. 305.