Череп императора
Шрифт:
— Собираетесь нас убить? А что потом вы скажете своим коллегам, которые остались наверху?
— Что-нибудь придумаем, — просипел он. — Вы все здесь — подозреваемые. Могли же вы, сговорившись, напасть на меня? И в порядке самообороны… В общем, за меня не волнуйтесь, я соображу, что сказать.
Я огляделся по сторонам. Выкрашенные в черное стены, тусклые лампы прожекторов, зеленые от страха Мартин и Брайан… И Дебби — красивая, как может быть красивой женщина, решившая, что ей больше нечего терять. Вот уж не думал, что придется умирать так…
— Знаете, капитан, хочу попросить
— Валяй. Воля умирающего — закон…
— Вы настолько омерзительно выглядите… Простите, но не могу отказать себе в удовольствии…
Я коротко, без замаха, выбросил руку вперед и впечатал ему аккурат в волевой подбородок. Умирать, как баран, даже не попытавшись хоть что-нибудь сделать, было просто обидно…
Капитан лишь слегка покачнулся и даже не изменился в лице.
— Легче? — спросил он.
— Вы знаете, намного.
— Ну, не обессудь, теперь моя очередь.
Он наотмашь ударил меня рукояткой пистолета, а когда я упал, добавил еще. Несколько раз. Получить по затылку стальной штуковиной — удовольствие, надо сказать, небольшое, а у капитана плюс ко всему был, похоже, в этом деле неплохой навык. «Умники хреновы… — повторял он, методично обрушивая на меня удары. — Ненавижу… Разгадку он, видите ли, нашел… Сдохнешь с этой разгадкой, как собака…»
Утомившись, он шагнул в сторону и взвел курок. В ушах у меня стучала кровь, единственное, что я видел, — это пыльные, вымазанные мазутом шпалы, находящиеся всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Что творилось вокруг и почему вдруг Дебби звонко вскрикнула, видеть я из этого положения просто не мог…
Я зажмурился, ожидая пули, но — ничего не происходило. Я лежал неподвижно и ждал, а затем решил открыть глаза.
Капитан, неуклюже раскидав ноги, лежал поперек рельсов. Сквозь волосы на затылке у него сочилась кровь, а над ним, ухмыляющийся и довольный, стоял… Нет, это не было галлюцинацией — это действительно был Осокин. Небритый, веселый и по-прежнему одетый в мой, старый плащ.
Все это было настолько нереально, настолько невозможно и абсурдно, что я даже не удивился. Я с трудом поднялся на ноги, автоматически отряхнулся и посмотрел на него.
— Жив, боец? — усмехаясь, спросил Леша.
— Да пошел ты… Дай сигарету.
— Здесь, говорят, не курят…
— Ага. Здесь только трескают по башке топором и собираются стрелять в затылок. Больше ничего.
Осокин бросил мне пачку «Лаки Страйк», и я наконец закурил. Затянулся, закрыл глаза и на целую вечность замер, поражаясь тому, как же это все-таки здорово. Живой… Живой, черт возьми… Все продолжается…
— Откуда ты взялся? — спросил я наконец у Осокина. Наверное, это был глупый вопрос — у ангелов-хранителей не принято спрашивать документы.
Скалясь и поглядывая на все еще лежащего без сознания капитана, Осокин объяснил, что после того, как я, словно взбесившийся, сорвался из гостиничного номера Дебби, он почуял неладное и решил вечером проследить за тем, как пройдет наша встреча с капитаном.
— Плащ-то на мне по-прежнему твой, — говорил он, — а во внутреннем кармане лежит твоя пресс-карта годичной давности. После того как вы спустились вниз, я подошел к постовому и сказал, что я — это ты, но только слегка припозднился. Прошу, мол, прощения, пропустите, пожалуйста. Ты знаешь — эти бараны поверили и пропустили меня без единого вопроса. За что только им зарплату платят, а? Я шел по туннелю метрах в ста за вами. Хорошо что не дальше — когда туннель начали перекрывать и из стены поползла бетонная переборка, еле успел проскочить. Ну а потом стоял — во-он там, наблюдал… Не слышно ни хрена, честное слово, а то я бы раньше подошел. Сперва я думал, вы тут своими следственными экспериментами занимаетесь, а потом смотрю — нет, все серьезно, похоже, он действительно собрался тебя валить. Ну, тут уж я, конечно, вмешался. Зря, что ли, я в свое время занял второе место на городском турнире по боксу? Вырубил этого мордоворота с одного удара!
— Я что-то слышал про эту историю с турниром, — сказал я. — Это было не в тот ли раз, когда против тебя выставили однорукого парня со второй стадией дистрофии?
Мы выкурили еще по одной сигарете и решили, что из туннеля нужно как-то выбираться. «А с этим что?» — кивнул Осокин на капитана. «Пристрели его, и делу конец!» — сказала Дебби. Все это время она стояла и огромными влюбленными глазами смотрела на Осокина. Я выдернул из брюк капитана ремень и туго скрутил ему руки за спиной. Вдвоем с Осокиным мы оттащили его к стене и аккуратно усадили. Оба ирландца — и Мартин, и Брайан — по-прежнему неподвижно стояли у стены. Мы трое избегали даже смотреть в их сторону.
— Эй, любезный, — похлопал капитана по щекам Осокин. — Пятиминутка релаксации окончена. Подъем.
Через некоторое время капитан открыл глаза и обвел нас всех мутным взглядом.
— Как разблокировать туннель? — тоном опытного гестаповца поинтересовался Осокин. — Отвечать быстро и четко. И не заставляй меня доставать из кармана мою зажигалку…
От сознания того, что все уже кончено, что весь этот кошмар остался в прошлом, на душе было легко и чисто. И пусть Дебби вилась вокруг Осокина и преданно заглядывала ему в глаза — пусть. В этой жизни есть много других приятных сторон.
После пятиминутных переговоров Осокин помог капитану подняться, подобрал его лежавший на рельсах пистолет, и все мы вереницей побрели к выходу. Капитан показал, где именно находится пункт управления шлюзами, и, поковырявшись в кнопках и рычажках, Осокин нашел-таки, как отключить блокировку туннелей. Бетонная плита, преграждавшая нам дорогу, медленно поплыла в сторону.
— Илья, — тихо сказала Дебби, подойдя ко мне.
— Да, Дебби?
— Все кончилось.
— Да, Дебби, все кончилось…
— Ты молодец, — сказала она. — Ты умный и смелый…
— Спасибо.
— Мы… Мы еще увидимся с тобой?
— О чем ты? — невесело улыбнулся я. — Все ведь кончилось… Совсем все. Сегодня ты уезжаешь.
Она посмотрела в глубь тускло освещенного жерла туннеля.
— То, что происходило между нами. Я не хочу, чтобы это кончалось…
— Через несколько часов у тебя самолет, — усмехнулся я. — Тебе осталось…
Я вытряс из рукава часы, посмотрел на тускло светящийся циферблат: