Через пламя и ночь
Шрифт:
Скоро вышел Смородник с Варде на привязи и с козлом. Мавна отметила, что и Варде, и козёл выглядели неплохо и, наверное, успели выспаться. В отличие от неё.
– Вижу, ты сегодня собираешь вокруг себя девиц, – буркнула Мавна.
– Девиц-упыриц, – хмыкнул Смородник.
Мавна приоткрыла рот.
– О, так она…
– Нежичка, дочь корчмаря. Очень просила не говорить никому, что меня тут укусили. Иначе дело отца рухнет.
– И ты согласился? – спросила Мавна с сомнением. – Не знала, что у тебя мягкое сердце.
Смородник
– Сердце, может, и не мягкое. – Он подался вперёд, к Мавне, и сказал на ухо, так, чтобы Варде не слышал: – Только сил, увы, потратил много. Она сожрала бы меня быстрее, чем я мог бы её убить. Проще было согласиться.
Мавна хотела сказать что-то поддерживающее, но он прислонил палец к губам и, взяв у неё мешок, взвалил себе на плечо. Чтобы не думала, что он совсем уж беспомощный?
Мавна хмыкнула и пошла следом.
Ночь была ещё в разгаре, широкая дорога уводила вдаль через поле, и огромные звёзды мигали на чёрном небе. Мавна с тоской вздохнула, сидя в седле Ласточки: эх, вечером, приближаясь к корчме, она так надеялась на отдых… Но проснуться солнечным утром в мягкой постели так и не удастся. Будет хорошо, если до рассвета они не встретятся с упырями.
– Эй, Варде! – Она окликнула упыря, плетущегося за конём Смородника. – Ты хочешь есть?
Варде слегка улыбнулся. Мавна с любопытством заметила, что он выглядел лучше, чем вечером: уже не походил на упыря, был тем же парнем, который приходил к ней в Сонных Топях.
– Благодарю. Меня угостила новая подруга Смородника.
– О. – Мавна отчего-то засмущалась. Значит, та упырица и к Варде заходила. Шустрая. – И… чем она тебя угостила?
– Ты не захочешь знать. – Варде опустил голову. – Но было вкусно.
– Ладно-ладно. Как себя чувствуешь без шкурки?
– Были бы мы одни, я бы рассказал. А так – не хочу, чтобы враги слышали и доносили своим ратным главам.
Мавна загрустила. Мало того что ночь не задалась, так ещё и разговорами нельзя отвлечься. Так недолго и заснуть прямо в седле. Не хватало ещё свалиться.
Но Смородник, видимо, тоже нуждался в разговоре, чтоб не уснуть. Он, проверив, поспевает ли Варде за шагом коня, спросил, старательно скрывая любопытство:
– Как получилось, что вы познакомились?
Пока Мавна подбирала слова, Варде с готовностью выдал:
– Я пришёл к ней свататься. Поймал венок на празднике.
Смородник кашлянул и повернулся к Мавне.
– В самом деле?
Мавна порадовалась, что темнота скроет её покрасневшие щёки. Ну Варде и ляпнул! Да какой он ей жених? Просила же, чтоб перестал про это говорить.
– Нет. Он поймал мой венок, а потом сказал, что если я хочу вернуть Раско, то надо выйти за него и попасть к болотному царю.
– О, ну это совсем другое, – холодно фыркнул Смородник.
Мавна выругалась про себя. А ведь она и правда, взяв шкурку, отправилась искать царя, чтобы сделать так, как сказал Варде… Жаль, что нельзя сейчас заставить его наконец-то всё объяснить от и до. При Смороднике он и слова больше не скажет про себя и свои цели. Поговорить бы с ними обоими с глазу на глаз, но как?..
Ещё некоторое время они проехали в тишине. В перелесках начинали петь птицы, и небо светлело, предвещая восход. Хоть что-то хорошее.
– Ну и чем ты занималась в своей деревне? – спросил Смородник, едва заметно обернувшись к Мавне. – Помимо свиданий с упырями, конечно.
Она раздражённо фыркнула. И обязательно постоянно припоминать редкие встречи с Варде? Какие уж это свидания.
– Я пекла хлеб, – сухо ответила Мавна. – И не только хлеб.
– Значит, ты умеешь растопить печь?
– Каждый умеет. Иначе замёрзнешь. Зачем спрашиваешь?
Смородник ответил не сразу, будто замялся, но голос прозвучал вполне беспечно.
– Просто хочу знать, что, если я умру, ты сможешь развести костёр и сожжёшь меня. Не собираюсь доставаться упырям.
Мавна поперхнулась.
– Даже не знаю, что хуже: новость, что ты собираешься умереть, или что мне придётся возиться с твоим трупом.
– Она не умеет разводить костры, – подал голос Варде. – Я наблюдал за вами, это ты разжигал огонь своей мерзкой искрой, а чтобы сжечь человека, нужна куча брёвен. Так что не обольщайся, я тут помогать не собираюсь. С удовольствием посмотрю, как в тебя вселится кто-то из наших.
Смородник выругался и дёрнул верёвку, к которой был привязан Варде.
– Как я мог забыть о тебе, чудовище? Ладно, больше ни слова при тебе не скажу.
– Но ты же предупредишь, если всё-таки соберёшься умирать? – Мавна на самом деле забеспокоилась. – Я, упырь без шкуры и козёл… Мы без тебя не дойдём.
– Укушенный чародей – такой себе помощник, – злорадно заметил Варде.
Смородник отмахнулся, как от комара.
– Осталось недалеко. Упыря отпустишь, так и быть, а с козлом дойдёте до Озёрья. Обратно тогда уж как-нибудь сами.
Мавна заметила, что Смородник едва заметно улыбается. У неё немного отлегло: непонятно, умел ли он шутить, но хотелось бы, чтобы все разговоры о смерти и сожжении оказались просто неуместной шуткой.
– Ему просто льстит, что ты считаешь его ценным попутчиком, – буркнул Варде, будто прочитав её мысли. – Чародеи ужасно заносчивы, ты не могла это не заметить.
Они незаметно свернули с основной дороги на другую, тоже широкую, но убегавшую через молодой ивняк. Мавна уже и не пыталась запомнить путь и прикинуть, далеко ли они от Сонных Топей – только надеялась, что Смородник достаточно хорошо знает эти места и точно приведёт их в Озёрье.
Ласточка щипала ивовые листья, пока проезжали через рощицу, а Мавна кормила её и козла кусками булок, переваливаясь в седле то в одну, то в другую сторону.