Черкашины
Шрифт:
– Почему мой кот не кладёт мне подуску на мыску?
На даче время умножено солнцем, там Даша чаще шьёт одёжки Сонечкиным куклам и записывает Никиткины песни.
Никитка шустрый, вскакивает чуть свет и, пока остальные досматривают сны, тихонько ноет в кухне:
– Скучно… Неинтересно… Никто не спрашивает, зачем я такой грустный…
Он всегда жаждет быть услышанным. Рожица у Никитки лукавая, ростом меньше Кости почти на голову, – тормошит медлительного брата, тянет босиком во двор. Болтает без умолку – маленькие тайны, открытия, впечатления сыплются, как горох из дырявого мешка. Прислушаешься: а горох-то
Чумазые, загорелые прибегают мальчишки с речки в обед. Никитка хватает горячие пирожки с противня, кусает на ходу, подпрыгивая и обжигаясь, Костя подставляет подол майки:
– Мама, дай пирожков для папы с Владиком!
И снова вперёд – изучать жизнь обитателей луга и рощи, купаться, барахтаться на берегу: куча-мала в речке, куча-мала на песке! Допоздна во дворе игры, смех, крик, хохот Кирилла, скороговорки Никитки…
В мальчике рано проснулся дар то ли скомороха, то ли менестреля, а поразительная память, кажется, родилась вместе с ним. Едва прибыв из роддома, он уставился на настольную лампу и так долго, осмысленно её разглядывал, что встревожил родителей. Через три года кроватку Никиты заняла Сонечка, и он вспомнил:
– Когда меня сюда в первый раз положили, горел круглый свет. Потом пришли люди, стало немножко темно, но я всё-таки увидел лицо хорошего человека. Я сразу понял: это ты, папа!
Никитка публичен, гостеприимно открыт и говорит всем своим видом: смотрите, какой я славный! С весёлой улыбкой, рубаха-парень – нравлюсь я вам? Костя обычно стоит рядом, как нянька, и наблюдает. Глаза следят за рассеянным Никиткой: не поранит ли ладонь о спинку стула, взмахивая рукой слишком резко? Внимательный Костя отодвигает стул. Даша мягко урезонивает «артиста» и силится (с редким успехом) разговорить Костю, в чьей молчаливой душе брату отведено больше места, чем ему самому.
– Никитка уже не писает в кровать, – сообщает Костя с застенчивой гордостью.
Ох этот энурез! Главный ночной враг Даши в случае с младшим сыном, кроме других врагов, частых и общих – гриппов, ангин, аллергий, не считая синяков и ссадин. А ведь действительно несколько дней не писает…
Летом перед сном Костя водил малыша за руку в уличный туалет. Никита, спотыкаясь, шагал с зажмуренными глазами. Выяснилось, что боялся бабайку, о котором рассказали дети на деревенском пляже.
– Бабаек давно нет, – успокаивал братишку Владик.
– А куда они делись?
– Наверное, динозавры прогнали…
Динозавров Никитка любит, в мультиках они совсем нестрашные. Наутро у него была готова сказка.
– Однажды жили динозавры. И вдруг они родили динозаврика и остальных родили. Этот динозаврик вылез из гнезда, открыл двери в джунгли и пошёл гулять поздно вечером. Он не боялся бабаек, его папа давно прогнал бабаек и всех плохих. Динозаврик убежал из дома и знал, что всё равно станет большим! Папа подсчитал динозавриков и видит: одного нет. Тогда папа рассердился и сказал: «Вы мне достаточно испортили настроение!» Но он был джентльменом, поэтому пошёл искать сына. Листья храпели, а все думали, что они шелестят. В небе танцевала луна, и звезды кружились, как будто их завели ключиком. Динозаврик сказал: «Какая красивая ночь!», лег и уснул. Джунгли вместе с ним захрапели, и даже цветы. А потом настал день красивый, проснулось пёстрое солнце. Папа нашёл динозаврика, и всё в мире стало совсем хорошо!
Слушатели хлопали в ладоши, Никитка кланялся и ликовал. Костя, всё ещё в восторге, стоял с полуоткрытым ртом. Вечный страж, вечный зритель… Костин сознательный отход на второй план – одна из больших печалей Даши.
Сонечка по младости лет пытается подражать манерам старших. Примеривается к повадкам серьезного Кости, к замашкам человека-праздника Никитки, вертится возле Владика, но кумир у неё, безусловно, Марина. Сонечка потешно и точно копирует её походку и выражение лица – образ, созданный сестрой для себя: я красивая, умная и привередливая – потому привередливая, что много требую и от своёй персоны.
…Даша думала обо всём этом, чистя картошку для ужина. В кухню пришкандыбал на костылях Кирилл. Рассказал о домашних событиях дня, и Даша ему – о сегодняшнем походе. Муж молчит – знает, что Даша не жалуется на начальников, а без затей констатирует факт их фарисейства, но в глазах Кирилла вспыхивают виновато-сердитые искры: говорил тебе, упрямица, не гони лошадей, не всю же оставшуюся жизнь мне валяться на диване…
Один за другим Черкашины собираются в кухне – соскучились по маме. Владик одолжил у соседа старую гитару и, дребезжа струнами, прилежно напевает: «Во по-ле бе-рёз-ка стоя-ла…» Наиль, взрослый сын тети Фаиды, музицирует вечерами в ресторане и получает, по его словам, неплохо. Вручил мальчишке самоучитель – попробуй.
Со слухом у Владика неважно, огорчилась Даша. Никитка не выдержал и пропел чисто-чисто:
– Во поле берёзка стояла!
Отдать бы его в музыкальную школу… Жаль, что школа платная.
Владик оскорблённо сопит, отставил инструмент.
– Я всё равно научусь играть, а в ресторане не буду.
– Будешь сидеть там с гитарой просто так? – удивился Никитка. – А зачем?
Маринка засмеялась:
– Люди станут платить ему за то, чтобы он не играл!
– И тебе – чтоб ты не ехидничала, – огрызнулся Владик и дёрнул братишку за подол свитера: – Ну-ка не трогай грязными руками чужую вещь!
Не обижаясь, Никитка показал Владику ладони:
– Видишь, чистые! Я только одну струнку погладил, – и, солнечный мальчик, первым уселся за стол. Расправился со своёй порцией быстрее всех, в знак благодарности чмокнул Дашу в запястье, ещё дожевывая, и ускакал. Она остановила рванувшего за ним Костю:
– Доешь пюре.
Все подозрительно спешили. Маринка мгновенно мыла тарелки, как только они освобождались, еле дождалась мамину посуду – Даша-то никуда не торопилась. Сонечка принесла ей журналы:
– Мамочка, побудь, позалуста, маленько на кухне! Жулналы почитай, ладно?
Лицо взволнованное и заговорщицкое – ясно, секретничают насчёт подарка. Никитка примчался налить воды в пузырек с засохшим клеем… Ну что ж, и мама проведёт время с пользой – расставит по полкам остатки продуктов из полупустых коробок.
Под осень кризис в стране заставил Черкашиных запастись продовольствием, и к перечню умений многорукого Шивы добавился грузчицкий навык. Кирилл ругался: мы бы с Владиком набрали потом, в выходные! Здоровья не жалко или ты это нарочно, меня позлить?!