Черная Быль
Шрифт:
– Каким же образом? – полюбопытствовал Верасов. – Вы что, время вспять повернете? Даже я, человек далекий от науки могу заявить – это невозможно! Даже для такого интеллектуала, как вы!
Виктор Рысев в ответ лишь усмехнулся.
Город Энергетиков, 22 апреля 1986 года, 21:00.
Вечерняя Припять, начинают зажигаться фонари, светится в темноте ДК «Энергетик», его название ярко горит на фоне неба. Справа от него светится гостиница. Ярко горят буквы «Готель Полiсся». В парке полно подростков, официально он еще не открыт, но ребятам уж очень хочется прокатиться. Стоит в ожидании пуска новое Колесо Обозрения. Совсем скоро, на Первое мая, в кабинки Колеса сядут жители и смогут увидеть свой город с высоты птичьего полета. Запуск парка аттракционов – самое ожидаемое событие. Хотя парк неофициально работал. Тишина и мрак парковой аллеи скрывают молодых влюбленных. Припять,
– Папочка, миленький! – полковник еще и зайти не успел как Ангелина задушила его в объятиях. – Неужели приехал!
– Ну приехал, приехал,– полковник прошел в квартиру, они устроились в комнате. – Как ты тут одна, Лина?
– Нормально, папа,– ответила она. – Работаю. Детишки просто прелесть, клиника в двух шагах, как видишь, живу хорошо.
– Алексей не обижает? – спросил полковник.
– Нет-нет! – Ангелина отвела взгляд. – У нас все хорошо!
Но полковник уже заметил, как на милое личико дочери словно набежала тень. Но бесполезно было что у нее пытаться узнать – не захочет, не скажет. Еще и заплачет. Вся в маму – ранимая натура! Алексей – жених дочери, полковнику не очень нравился. Но речь сейчас не об этом.
– Доченька,– осторожно начал полковник. – Может, уедешь? В Киев, в Москву, я тебе все организую лучшим образом! В лагере работать будешь, ты же любишь детей!
– Почему я должна уезжать? – Ангелина сразу насторожилась. – Это из-за того, что ТАМ у вас что-то такое делается, чего быть не должно?
Под словом «ТАМ» она подразумевала Чернобыльскую АЭС, которая горела множеством огней в паре километров от города.
– Да нет, ТАМ все нормально,– отмахнулся полковник. – Наше ведомство туда не лезет, не нашей компетенции дела. Вот если бы шпионаж, тогда другое дело!
Полковник попытался пошутить, но шутка не удалась. Дочь встала, подошла к нему. Ее синие глаза медленно наполнились слезами.
– Папочка,– всхлипнула она. – Ну скажи мне хоть раз правду. Ну ведь на станции что-то затеяли, ты боишься за меня, да?
– Доченька, ну перестань. Если бы там что-то затеяли, я бы увез тебя отсюда уже давно.
– Ну а к чему тогда весь этот разговор про переезд?
– Ну, я подумал, что тебе в лагере понравится.
– Папа,– Ангелина сняла очки, вытерла слезы и надела их обратно. – Я знаю, что ты многого мне не говоришь, и неспроста просишь уехать. Но я не уеду! Я никуда от тебя не уеду, я не оставлю тебя тут одного!
Полковник понял – уговаривать нет смысла. Опять будут слезы, а успокаивать женщин он не умел. Вот и мать у нее точно такая же. Чуть что – сразу плакать. В дочке полковник души не чаял. Больше детей у него не было, единственная дочь. Красавица, без преувеличений и ложной скромности. Но вот в свои двадцать пять с лишним лет, она как была наивной девочкой, так ею и осталась. Бедный ребенок! И роман ее этот полковнику не нравился. Алексей – его сослуживец, слыл на службе человеком жестким, который способен идти к своей цели по головам других, скандалист. Что в нем нашла дочь? И у них явно не всё гладко. Но спрашивать её об этом было бесполезно. Вышел от нее он только ближе к полуночи, засиделись. Город спал, почти никого на улицах. Однако на душе полковника Верасова скребли не кошки даже, а пантеры. Что-то тут не так! Полковник огляделся кругом – двор, как двор, качели, песочница, горка, в общем – все лучшее детям. Но интуиция обманывать не станет. Тем более интуиция офицера КГБ СССР. Борис Константинович извлек из кобуры ПБ, направил его на детскую горку и прошипел:
– Руки поднял и без фокусов, иначе – стреляю! Я не шучу!
Конечно был риск, что это ошивается какой-нибудь гражданский, которого одолела бессонница и он решил посреди ночи погулять, но интуиция не подвела, это оказался тот, кого совсем недавно полковник Верасов мечтал взять за горло, прижать к стенке и вообще поинтересоваться у него, что же этот умник семи пядей во лбу вообще творит? Да, это был Виктор Рысев.
– Спокойно, товарищ полковник! – прошептал он в ответ. – Уберите пистолет, мне нужно вам кое-что рассказать!
– Предупреждаю! – прорычал Верасов. – Если это касается моей дочери – лучше уходи сразу!
Рысев отрицательно замотал головой:
– Борис Константинович, она тут не причем. Давайте поговорим в машине? И уберите пистолет, в конце концов!
Полковник последовал за Виктором. Оказалось, при нём была машина, которую он оставил неподалёку. Устроившись в салоне, Рысев передал полковнику Верасову несколько фотографий с просьбой взглянуть на них по внимательнее.
– Ну это Припять,– заявил полковник после мимолетного взгляда на фотографии.
– А вы присмотритесь, товарищ полковник,– сказал Рысев. – Посмотрите по внимательнее.
Борис Константинович вновь вгляделся в снимки и обомлел. Да, это была Припять. Но какая-то другая Припять. Вот на фотографии проспект Ленина – совершенно пустой, безлюдный и заросший деревьями. Вот улица Лазарева, та самая, на которой они сейчас находятся – словно после бомбежки! И на остальных фото то же самое – город будто вымер, причем давно.
– Что это за провокация? – прорычал полковник. – Откуда эти подделки? Ты, гнида, на запад работать стал?!
– Что вы несете, Борис Константинович! – возмутился Рысев. – Нам нужно проехать в лабораторию, там я смогу все объяснить! И не надо сомневаться – я один, а у вас пистолет!
– Откуда мне знать, один ты, или нет! – рявкнул Верасов. – Давай, едем в лабораторию, но помни – если что-то пойдет не так, я и без пистолета с тебя живого шкуру спущу!
Время и место засекречены.
Полковник был удивлен, но волю эмоциям не давал. Обстановка в лаборатории была прямо сказать, как в фантастическом фильме – белые стены, стерильная чистота, круглая комната с пультами и экранами вдоль стен. В центре комнаты площадка. Вот только для чего? Верасов не таясь держал в руке свой любимый ПБ, снятый с предохранителя. Да и прятаться было тут решительно негде.
– Куда ты меня привел? – спросил он у Рысева.
– В место где возможно найти ответы на все вопросы! – ответил тот.
– Ты темнить заканчивай!
– Если серьезно, то этот прототип ЦУВа.
– Прототип чего? – полковник Верасов удивился-таки, хотя дал себе слова этого не делать.
– Центра Управления Временем,– ответил Виктор Рысев колдуя у пульта.
И он принялся все детально объяснять:
– Время, оно словно спираль, совершает витки, накладывая их один на другой. Как к примеру годичные кольца у дерева. Между витками на небольшом расстоянии есть связь. Связан же один день человека с предыдущим его днем, но нельзя вернуться на исходную точку. Время – оно как спиральная труба, по которой идет человек, и он не может пробить стенку трубы, и вернуться на предыдущий ее виток, пройти его снова. Я провел расчеты, не скрою, даже мне это было трудно. Все упиралось в ресурс. Установка не могла пробить, так сказать, стенку трубы. И тут я смог вывести новый элемент. Дистониум. От руководства скрыть его не удалось, должен же я был показать, что я делаю хоть что-нибудь, а рядовой демонстрацией какого-нибудь нового радиопередатчика и подобной ерунды я бы не отделался. Так стал известен мой новый элемент. Ну наверху сразу оживились, придумали провести испытания именно здесь, поместив топливо на основе дистониума в реактор четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС. Судите сами, если наверху узнают о моем главном изобретении, это будет катастрофа!