Черная книга или Приключения блудного оккультиста
Шрифт:
(обратите внимание – опять выдвигается лозунг: все во имя Любви. Во имя Любви можно и помолчать, и смирить свои требования).
У меня возник вопрос: что же это за отношения, которые можно разрушить за 15 минут. Но так как уже заговорили о Любви, то сказать об этом мне было неудобно.
– Но мы хотели просто узнать, что Александр думает обо всем этом… его послушать! Он же не захотел говорить!
На этот раз Александр снизошел к нам и начал рассказывать свою версию происшедшего.
Итак, он не был болен (это в корне противоречило словам И., но кажется, ни она сама, ни кто другой этого не заметили).
После больницы Александр поехал в Россию и первым делом встретился со своей учительницей рэйки (помните, с чего все началось?) Любой. И вот эта Люба ему объяснила следующее: у всех более-менее продвинутых рэйкистов проходит этот «процесс». При этом с людьми еще и худшие вещи творятся: они пытаются самоубийством покончить, калечат себя и пр. «Мы за людьми в этом состоянии следим, даже связываем, чтобы они ничего не сделали». После успешного прохождения «процесса» человек становится ясновидящим. Но если его «запихали в психушку» (а такое желание всегда возникает, потому что человек именно ведет себя как сумасшедший) – естественно, после тамошнего лечения никаких способностей уже не будет.
Не знаю, правда ли это насчет рэйки – но за что купила, за то продаю. Так рассказал Александр.
– Ну вот, – Александр пожал плечами, – так что сейчас у меня никаких способностей нет. Я ничего не вижу, не слышу…
Разумеется, это было обвинение в наш адрес, но мы его проглотили спокойно.
Потом Александр встретился с Мегре, и тот ему сказал: ну конечно, у меня тоже был точно такой же процесс! Когда я с Анастасией познакомился. Только я уехал от жены, от всех. Остался один. Я же в книге описывал, как я чуть не умер. Вот это и был такой процесс.
Короче говоря, Александр и Мегре обнялись, как братья, и плакали вместе, стоя у окна и глядя на мир, который им предстояло менять к лучшему. (Это не моя фантазия, а рассказ Александра, опять же)
Слушая Александра, я вдруг начала его понимать. Он рассказывал все это таким спокойным, естественным тоном… Да, конечно! Ну что же – да, бывает и такое в жизни. Процесс. Вот и у Мегре был процесс. И у многих ясновидящих. И у Фаины. И Евгений говорил, что у него было что-то подобное.
Короче говоря, все восприняли Александра именно так, вполне спокойно. Все хорошо! Все прекрасно! Можно жить дальше!
– Ну а то, что вы рассказываете… я просто не помню, – заключил Александр, – что я что-то кому-то говорил не то. Если я кого-то обидел – простите, пожалуйста!
Надо ли говорить, что его тут же простили!
– Я думал о том даже, что мне теперь нужно отойти от дел… может быть, не стоит больше этим всем заниматься. Но ведь я дал слово Богу, что я буду заниматься религиозно-общественной деятельностью. Поэтому я не могу от этого отказаться.
И это показалось мне вполне достойным оправданием.
Ну хорошо, собралась я, это все понятно и прекрасно. Но он что – думает, что и дальше все будет по-старому? Мне было нелегко заговорить. Александр почему-то начал говорить о своем «авторитаризме» и доказывать, что он вовсе не такой! И в этом же разговоре Александр упомянул почему-то давно забытого Г.П. («Вот он бы вам показал!») А он, Александр, такой мягкий, нежный, любящий! Демократичный! Как можно сказать о нем хоть одно дурное слово! Все это были камешки в мой огород – якобы я протестую против власти Александра (хотя я уже очень давно, а если разобраться, то и никогда не протестовала против его ВЛАСТИ). Александр, видимо, составил обо мне мнение, как о любительнице этакой «жесткой диктатуры». Ну ладно…
Короче, мне было нелегко заговорить после всего этого. Но я собралась с духом – плевать, что обо мне подумают, общество важнее! И заговорила о том, что неплохо было бы все же иначе строить отношения в обществе… И все, как обычно, подхватили. Интересно, что вся семья Александра, сидевшая за столом, грудью встала на его защиту.
– По-моему, – говорила дочь Александра Л., которую совсем недавно он «проклял и выгнал», – Все более-менее серьезные дела в нашем обществе были инициативой папы.
Тут мне стало ясно, что папа в этой семье всегда был кумиром. И крепко держал всех в руках вот именно этой своей «мягкостью» и «демократичностью». А также своими обидами и манипулированием.
(по сравнению с таким мужчиной – действительно, лучше бы уж напивался и дрался. И то, и другое ужасно, но первое – вообще хуже нет).
Но зато все остальные, уже почувствовавшие вкус жизни без Александра, подхватили мою идею. Мы стали обсуждать планы на будущее. Все азартно высказывались. Говорили как раз о том, что уже обсуждалось – без Александра – что-то планировали, придумывали… Все воодушевились.
И вдруг я заметила, что Александр не принимает никакого участия в обсуждении. Он сидит за столом, постукивая пальцами, взгляд его устремлен в неведомую нам даль.
И я поняла, что все это обсуждение – полностью тщетно. Что сейчас мы можем напланировать все, что угодно! Так уже было. Мы можем вынести это на большое собрание и болтать, сколько нашей душе захочется. А потом выйдет Александр и своим тихим голосом расскажет о Великих Перспективах. О Центре. О Церкви. О каких-нибудь великих людях, которых он пригласил… с которыми он встречался… И все наши планы, все наши желания померкнут в ничтожестве перед Великими Планами Александра. Даже нам самим станет ясно, как мы мелочны и глупы по сравнению с этим Замечательным Человеком.
Я замолчала. Ну что ж… В конце концов, мы сами это выбрали. Александр полностью оправдал себя в моих глазах. Кто сказал, что мои представления были правильными, что он «не выдержал испытания»? А может, все было как раз нормально? И теперь все вернется на круги своя… будет общество, как и раньше. Ну не будет демократичности. Ну останется Александр руководителем. Но ведь будет общество! Будет эта чудесная атмосфера… мы будем творить Великие Дела. Когда-нибудь мы построим Центр!
Словом, я примирилась внутренне со всем. И даже я подумала о том, что раньше Александр вообще не допустил бы такого обсуждения. Значит, он действительно изменился! Он стал лучше! Я так ему и сказала: «Вы стали лучше!» Он ответил: «Спасибо!»