Черная Королева тамплиеров
Шрифт:
С этими словами Мишеле раскланялся, оставив Касю переваривать только что услышанное. Итак, ее причислили с нечистым на руку любителям дешевых сенсаций! Ничего себе комплиментик! Реплики одна другой язвительнее завертелись на языке, но Бернара уже и след простыл. Какой зануда! Члены его кружка престарелых идиотов: «серьезные и рациональные». А она, Кася, — не уважающий себя исследователь с воспаленным сознанием! В этот момент Бернар Мишеле, совершенно об этом не догадываясь, обрел преданного и упорного врага. Легкое презрение руководителя местной ассоциации любителей памятников старины стало последней каплей в чаше Касиного терпения. Теперь она была готова землю
В крайнем раздражении она повернулась к замку. Настроение было окончательно и бесповоротно испорчено. Навстречу ей поднялся Лорд Эндрю и с пониманием повилял хвостом. Она подошла к нему и присела рядом, приводя мысли в порядок. «Плод воспаленного сознания!» — вспомнила она и возмутилась. Высокомерное и снисходительное отношение Бернара не на шутку разозлило ее. «Мы еще посмотрим, чье сознание воспаленное, а чье нет!»
С этими мыслями она отправилась в спальню, включила компьютер и настрочила два письма: другу Алеше и своему сорбоннскому учителю Даниэлю Кинзлеру. Мнению этих людей она доверяла. Конечно, Алеша прежде всего был специалистом по Кватрочченто, но отличался энциклопедическими знаниями. А Кинзлер был признанным специалистом по истории Средневековья. Так что их в несерьезности обвинить было трудно.
— Ты готова? — раздался снизу голос матери.
— Сейчас, сейчас, — откликнулась Кася.
— Не говори мне, что ты наконец-то стала стопроцентной представительницей прекрасной половины человечества! — не отставала Екатерина Великая.
— В каком это смысле? — спросила появившаяся на верху винтовой лестницы Кася.
— А в том, что не способна собраться к назначенному времени, — несколько раздраженно произнесла мать и развернулась к выходу.
— Ты что-то нервничаешь больше обычного, — заметила слегка задетая дочь, тем более что на настоящие сборы у нее ушла всего лишь пара минут. Все остальное время было занято сочинением письма Кинзлеру. Не могла же она отделаться короткой записулькой с прямым изложением просьбы. Тот бы даже не откликнулся, сделав вид, что мэйл заблудился где-то на окраинах Всемирной паутины.
— С чего ты взяла? — не согласилась мать.
— Обычно ты не спешишь на встречи, как на пожар. Значит, что-то с этой встречей не так. Но не хочешь говорить, не говори.
— Наберись терпения, скоро сама узнаешь, — просто ответила ее родительница.
Только человек полагает, а судьба, как известно, располагает. Доехали они действительно быстро, да только к отелю, в котором остановился Марк Периго, их никто не пустил. Вокруг царил переполох. Территория отеля и близлежащие улицы были оцеплены и никого внутрь не пускали. Вход охраняли жандармы. Тут же припарковались машина «Скорой помощи» и пожарных.
— Что случилось? — удивленно спросила Екатерина Дмитриевна у нескольких зевак, наблюдающих за происшествием.
— Да кто-то из постояльцев умер, — ответил сухой старичок в клетчатой куртке.
— А жандармы тогда при чем?
— Наверное, не своей смертью умер, а кто-то помог, — усмехнулся старичок.
— Скажешь тоже, — возразила старичку дама помоложе, — просто постоялец не из простых, вот жандармерию и отправили. Даже комиссар из города приехал.
Екатерина Дмитриевна побледнела и беспомощно
— У тебя есть мобильник мэтра Периго?
— Есть, — коротко ответила мать.
— Звони! — приказала дочь.
Мать без слов подчинилась. После нескольких гудков трубку сняли. Мать с облегчением вздохнула:
— Мэтр Периго, мы пришли на встречу, — торопливо произнесла она, — но не можем пройти в отель, все вокруг оцеплено.
— Кто вы? — раздался неожиданный ответ.
— Мэтр? — переспросила мать.
— Нет, это комиссар Бернье. Представьтесь, пожалуйста.
— Екатерина Кузнецова, у меня была назначена встреча с мэтром Периго.
— Вы внизу, рядом с отелем?
— Да. — Было видно, какого усилия стоило Екатерине Великой продолжать разговор, но она держалась.
— Никуда не уходите, я сейчас спущусь.
Через пару минут дверь отеля распахнулась, и на пороге показался одетый в штатское невысокий, коренастый человек. Он окинул взглядом толпу и не колеблясь направился в Екатерине Дмитриевне и Касе.
— Комиссар Бернье, — представился он и тут же перешел к делу: — Кем вам приходился Марк Периго?
— Нотариусом, отвечающим за исполнение завещания моего друга, — стараясь оставаться спокойной, ответила мать. — С ним что-то случилось?
— Да, к сожалению, случилось, — вздохнул комиссар, — он умер.
— Как он умер? От чего? — не выдержала Кася.
Комиссар вопросительно поднял брови.
— Это моя дочь, мы пришли на встречу с нотариусом вместе, — торопливо пояснила Екатерина Дмитриевна. — Так что же произошло?
— Пока сложно сказать. Одно точно, мэтра Периго нашли в его номере сидящим перед камином. Дверь номера была закрыта изнутри. И никто посторонний к нему не входил.
— Так от чего он умер? — продолжала допытываться Кася.
— Вскрытие покажет, а пока оставьте ваши координаты моим помощникам, мы с вами свяжемся…
Глава 4
Время разбрасывать камни
1163 год, Французское Королевство, Овернь
Небольшой отряд выехал на прогалину. Жанно на этот раз замыкал. Мальчик еще не окончательно пришел в себя после ночного кошмара, поэтому Амори приказал Полю не спускать с него глаз. Лес стал постепенно расступаться, и перед ними показались укрепленные стены резиденции ордена. Перед путниками постепенно вырос комплекс зданий из серовато-бежевого, привычного для этих мест известняка. Это было командорство времен основания ордена. Строение было полностью лишено какого-либо изящества и шарма, приземистое, практичное, огороженное высокими стенами с двумя башнями: круглой сторожевой и квадратным донжоном. Но несмотря на свою примитивность, эти здания прекрасно служили тому, для чего были построены: оборонять и сохранять.
Их уже ждали. Караульный наверняка уже издалека заметил движущийся к резиденции отряд конных и пеших всадников. Массивные ворота открылись, и навстречу им с непокрытой головой и в развевающемся на ветру плаще вышел приор общины. Шрам от сабельного удара разделял надвое его лицо и закрывал левый глаз. Но даже с одним глазом противником он оставался опасным. Он был одним из самых опытных командоров, и его репутация была хорошо известна и за пределами ордена. Эммерик и Амори спешились, отдали поводья подбежавшим пешим сержантам и прошли вперед. Было видно, что командор был рад встрече. Они троекратно поцеловались.