Черная кошка для генерала. Книга вторая

Елисеева Валентина

– Из-за ваших интриг даже слуги из дворца сбежали?

– Нет, они сбежали из-за твоего скверного нрава, ненаглядный мой. Постель в порядке, можешь снова засесть на ней, как медведь в берлоге.

Леон еще раз сверкнул глазами и демонстративно вернулся на постель, откинувшись на подушки. Во входную дверь робко поскреблись, Лара вышла в гостиную и забрала у служанок тяжелые подносы: сперва

с едой, потом с чаем. Подносы она составила на столе в гостиной, взяв лишь суп и ложку.

– Поздний завтрак, – объявила она, появляясь на пороге спальни.

– Не голоден, – буркнул Леон и отвернулся.

Лара проигнорировала его дурное настроение, подошла вплотную к его напряженной спине и удивленно спросила:

– Почему твои солдаты у дверей в платьях стоят?

– Что?! – Леон развернулся, раскрыв в ошеломлении рот, и в этот приоткрытый рот моментально влетела большая ложка с густым супом. – Бу-бу-бу!!! – злобно высказался генерал с набитым ртом. – Вы оставите меня в покое, наконец?! Есть ли у меня хоть малейшая надежда?!

– Это зависит от того, на что ты надеешься, – невозмутимо просветила его Лара, – как докормлю тебя, так оставлю в покое – мне еще с лекарем и братом пообщаться надо, но если ты надеешься, что я оставлю тебя в покое навсегда – то не надейся.

При попытке Леона что-то еще возмущенно вякнуть, она продолжила кормить его супом. Как шутил знакомый врач из военного госпиталя (а в любой шутке, как известно, есть доля истины): «Хорошо связанному больному анестезия не требуется. И аппетит тоже: принудительно накормим».

Опустошив тарелку супа, Лара полюбовалась на насупленного Леона и подумала: «Золотые слова: стерпится – слюбится. Не знаю, как насчет второго, но терпеть Леон уже приучается».

– Еще одну ложечку, ненаглядный мой, – проворковала Лара, и Леон уже беспрекословно открыл рот, хоть и смотрел настойчиво в сторону, отворотив свой взор от невесты.

Хлебнув из последней ложки, Леон вытаращил глаза и закашлялся:

– Что это было?!

– Совсем невкусно? – обеспокоилась Лара и налила себе из глиняной бутыли: – Ой! Правда – гадость! Но полезная, это Нарас передал. Как ты себя чувствуешь? Что тебя беспокоит?

– Общество невесты навязанной беспокоит!

Лара терпеливо вздохнула: ну чисто дите малое, а не генерал! Давно замечала, что болезнь любого мужика в капризного ребенка превращает, но меру-то надо знать!

– Хорошо, перефразирую вопрос: болит что?

– Ничего!

Лара напомнила себе, что у Леона есть серьезные причины не любить ее и обижаться, и что терпение – главная из женских добродетелей.

– Нараса позову и солдат кликну, чтоб «не трепыхался» при осмотре, – пригрозила она ла-а-асковым медоточивым голоском.

На нее взглянули круглые и возмущенные серые глаза, в которых потихоньку стало разгораться голубое пламя.

«Красиво! – полюбовалась Лара – Обычно цвет его глаз меняется на голубой при сильных эмоциях. Интересно, какие сейчас в нем эмоции бушуют? Или лучше не задумываться? Хорошо, что у него руки связаны, а то еще придушил бы ненароком, потом спасай его от смертной казни, будто мало мне спасать его приходилось!»

– Так что болит? – настойчиво повторила Лара.

Леон повел плечами, прислушался к своим ощущениям и признал:

– Взаправду ничего не болит.

– Отлично! – обрадованная Лара принесла кашу и сухарики, а на попытки Леона отнекаться от кормежки сузила глазки и напомнила: – Нараса позову и солдат кликну!

Доедая кашу, Леон пытался сообразить, с какой целью эта хитрая, стервозная и пронырливая, ненавистная ему принцесса прыгает тут перед ним с ложками и чашками. Свидетелей ее «нежной заботы» тут нет. Так зачем?! Боится, что он до свадьбы не доживет? А зачем ей эта свадьба?! Жена – собственность мужа, после венчания он забросит ее на коня и увезет ее из этого дворца, подальше от всех придворных и их интриг, увезет в свое отдаленное поместье и никакой король не сможет ему в этом воспрепятствовать! Он ведь даже в монастырь ее сдать через пару лет может, если она наследника ему не родит. А она не родит – он в постель с врагом никогда не ляжет! Теперь любой интим – только при ярком свете, чтоб точно без подстав! И вообще – с какой-такой радости его

Конец ознакомительного фрагмента.