Черная кошка для генерала
Шрифт:
Остановились солдаты подальше от рынка, в укромном местечке под сенью густых ив. Оставив в карете свой пышный наряд, Лара в рабоче-крестьянской одежде ринулась на фермерский рынок. Солдаты, решив, что охрана жены командира важнее, чем охрана королевской кареты, всем скопом двинулись за ней, бросив карету под присмотром одного только кучера и привязав своих коней у входа на рыночную площадь.
Вот это настоящий базар, а не то бледное его подобие, где она была раньше, возликовала Лара. Тут женщин было много: они кричали, размахивали руками и с пеной у
— Дригор, ты мне не мешай, а ты, Еремий, из списка все закупленное вычеркивай, — распорядилась Лара, всучила сотенному список с карандашом и подскочила к коренастому невысокому мужичку с окладистой светло-рыжей бородой по грудь.
— По чем пшеницу посевную продаешь, любезный?
«Любезный» окинул Лару одобрительным взглядом, потом покосился на отряд воинов за ее спиной:
— А кем ты будешь, девица-красавица, что взвод солдат за тобой следует? — подозрительно уточнил он.
— Дочкой фермерской буду, а это браток мой старшой, — махнула Лара в сторону Еремия (он сильно помоложе Дригора будет). — Он — солдат, и за мной жуть как следит, очей не спускает, чтоб не дай Бог кто глаз на меня с дурными намерениями не положил, вот и товарищей своих из звена уговорил на рынок со мной сходить. Ты не боись, любезный, они мирные, просто рядом постоят!
Мужичок усмехнулся:
— Знать, не зря следит! Матушка твоя, ясно дело, с каким-то аристократом согрешила: глазища-то у тебя черные, как у вельможной дамы какой! Даже чудно у сельской девчонки такие зенки увидать, никогда не встречал ранее.
— Ты не про зенки мои глаголь, а про цену на пшеницу! Времени у меня нет перед тобой очами своими красоваться! Будешь пустое молоть — дальше пойду!
— А сколько тебе надобно, девица-красавица, пшеницы энтой? Мешок аль два?
Лара нетерпеливо дернула за рукав хмурого Еремия:
— Сколько там записано? Ну?
Еремий назвал количество. У мужичка отвисла челюсть.
— Найдешь столько? — с надеждой спросила Лара.
Мужик кивнул. Он бросил взгляд на тугой мешочек на поясе Еремия и глаза его загорелись.
— А цену сбросишь, за большой объем-то? — Лара решила ковать железо, пока горячо. — Иль у других поспрошать?
— Сброшу, сброшу, — закивал мужик, — за все недорого возьму!
Пшеница нашлась, нашелся и овес. Рынок облетела весть, что бойкая девица скупает тут много всякого и платит за все звонкой золотой монетой. Крестьянские дельцы налетели, как стая галок, и начали торговать свой товар, стараясь перебить цену конкурентов.
«Вот это здоровые рыночные отношения, — радовалась Лара, — экономика должна быть экономной!»
В итоге пришлось отправлять одного бойца за еще двумя телегами, и загрузила Лара целых четыре большущие телеги с высокими бортами и потратила всего-навсего пятьдесят шесть золотых! Не слабо наживались купцы на рынке «для богатых»! А ведь она купила здесь существенно больше, чем в списке изначально
Солдаты уже не выказывали Ларе недовольства недопустимостью такого поведения для леди. Солдаты были потрясены до глубины души, что генеральской жене удалось закупить добра так много и так дешево. Они споро таскали со всех концов рынка мешки к телегам и рядом с Ларой последние полчаса стояли только Дригор и Еремий.
— Ну, Еремий, все купили? — утерев пот со лба платочком, спросила Лара.
— Все, леди, — бойко отрапортовал командир охраны.
«Как — леди?!», «Почему — леди?!» — раздались всполошенные возгласы, и Лара поспешила пояснить:
— Это меня в семье за глаза темные так родные кличут.
Народ вздохнул облегченно и стал потихоньку расходиться.
— Глаза и впрямь небывалые для простой девки, — прозвучал незнакомый голос и сбоку выдвинулся разодетый купец с охраной из пяти солдат.
Крестьяне мигом разбежались по своим углам, а купец окинул Лару сальным похотливым взглядом.
— Чья дочка, говоришь? Много деньжат твоему отцу отсыплю, а тебя себе заберу, нечего такой красотке на поле картофельном делать, будешь у меня в шелках и бархате ходить.
Прозвучал металлический лязг: это Дригор с Еремием дружно выхватили мечи из ножен. Охрана купца тоже обнажила оружие.
Купец, который, видать, разузнал у крестьян кое-какие сведения о приглянувшейся девице, недовольно посмотрел на Еремия:
— Не поднимай шума, парень. Ничего худого твоей сестре не сделаю, моей самой любимой девочкой будет. Через пару лет награжу по-королевски, так что любой фермер с радостью в жены возьмет. Вас тут всего двое, а у меня пятеро солдат.
— Мы и вдвоем управимся с твоими малолетками, — презрительно процедил Еремий, а Дригор залихватски свистнул.
Побросав недогруженные мешки, воины Леона с мечами наперевес кинулись к месту действия. Купец окинул взором восемь разозленных бывалых бойцов со зверскими выражениями на суровых лицах, и пошел на попятную:
— Ладно, ладно, я пошутил просто. Уж и пошутить нельзя!
Лара ресничками хлопнуть не успела, как купчишко ретировался восвояси вместе со своими солдатиками.
— Догружаем и уезжаем, — скомандовал Дригор.
Лару окружили пять человек со всех сторон, остальные побросали остатки закупленного добра в телеги.
— Тигар и Дастьен, проследите, чтоб за нами слежки не было, — тихо велел Дригор. — Кто «хвостом» увязаться вздумает — убрать подальше, нам надо втихаря до кареты дойти, а то больно приметные на ней вензеля королевские.
Тайными тропами и под усиленной охраной «фермерскую дочь» довели до золоченной королевской кареты и твердо велели шторки задвинуть и не высовываться. Карета покатила одной дорогой, а телеги в обход пошли, чтоб следы верней запутать.
«Ну, тут Дригору и карты в руки — он всю войну диверсионными и шпионскими службами заведовал, от любопытных крестьян и купцов точно уйти сможет», — решила не волноваться попусту Лара.
Надеть роскошное платье в тесной карете и без помощи камеристки было нереально, так что к дому она подъехала в том же голубом сарафанчике и с черного крыльца тихой мышкой проскочила по лестнице в свои комнаты.