Черная Лилия

Соул Илона

— Предыдущий вариант мне нравился больше. — сказал Дэн, когда я вышла.

— Поклонник минимализма? — хихикнула я, собирая волосы в высокий хвост.

— Почти.

Он скользнул руками по моему животу и крепко прижал к себе. На шее я ощутила дыхание. Губы коснулись уха.

— Скорее, поклонник тебя. — прошептали они.

Мы стояли напротив зеркала. Его черные бездны смотрели прямо в мои, ничем не примечательные, зеленые глаза. А в голове крутился навязчивый вопрос: за что мне такая награда?

У жизни очень специфическое чувство юмора. Она

подарит тебе конфетку. И ты весь такой счастливый идешь по улице со своим подарком и хочешь дарить добром всем проходящим мимо людям. А потом жизнь приходит с большой пушкой, стреляет тебе в колено, отбирает конфетку и уходит, напоследок плюнув тебе в лицо. И ты остаешься лежать на земле, истекая кровью и с разломанной душой. Мимо проходят люди, которые привыкли получать от тебя добро. А сейчас они ругают тебя и пинают ногами, потому что ты больше этого не делаешь. И все бы ничего, но ты видишь, как твою конфету отдают другому. И он ее съедает, отвратительно причмокивая. И все, что тебе хочется в этот момент это — умереть.

Как бы мне не прострелили колени за мое сокровище. Да, пожалуй, это хороший эпитет.

Это больше похоже на поклонение. Втайне наблюдать за каждым движением и запоминать его. Ловить каждое слово и использовать его в своем лексиконе. Перенимать привычки. Воровать одежду.

А самое сложное во всем этом — победить себя. Сложно оставаться нормальным и адекватным человеком, когда мозг и сердце устроили кровавую бойню. А на заднем фоне всего этого — истерически летают бабочки.

Это сумасшествие! Полное и необратимое. Похоже, что я больна. Причем безнадежно и шансов на исцеление нет. И болезнь моя называется: Даниэль Бреймар. Состояние мое критично, потому что меня бросает в дрожь от одного упоминания этого имени.

И что бы он ни скрывал, вряд ли это будет хуже, чем жизнь без него.

— Мы давно не репетировали. — сказал Дэн.

— Да, было бы неплохо. — улыбаясь ответила я.

Меня терзали абсолютно неизвестные и необъяснимые чувства. Внутри словно было установлено летательное устройство. Казалось, стоит только оттолкнуться и взлететь. Но, в то же время свинцовая тяжесть в ногах. Его руки, такие сильные и теплые крепко обнимали меня, но этого было мало. Хорошо, но недостаточно.

Как это объяснить, когда хочется быть настолько близко, что бы прямо раствориться, слиться в одно целое?

Вот и я не знаю… Это ново для меня. И, честно говоря, сильно волновало. Может, в некоторой степени даже пугало, но черта с два я откажусь от этого! И пусть хоть весь мир рухнет!

Дэн взял гитару и сел на кровать. Я присела рядом, прочищая горло. Он тронул струны, гитара ожила, лаская слух. Я вступила. Песня была неспешной. Она не требовала надрыва голосовых связок и была удобной для меня, в плане вокала. Лекарства не работают. Как прозаично и актуально, в нашем случае. На втором куплете Дэн тоже запел. Почему я настолько не равнодушна к хорошим мужским голосам? Это даже лучше чем рассматривать накаченные торсы!

Лучше эта песня звучать просто не могла! Дэн пел, изредка поглядывая

на меня и улыбаясь. Нужно потом сделать для Кети и Алекс подарок за то, что провернули эту аферу.

Песня закончилась, как бы мне не хотелось ее растянуть. Послышались аплодисменты. Я резко оглянулась и увидела Пола в дверях, а за его спиной беловолосую голову. Она изредка подпрыгивала, пытаясь заглянуть в комнату, но ей мешал здоровяк, прикрывая все самое интересное.

— Да уйди ты наконец! — фыркнула Алекс. Пол отступил, пропуская ее в комнату. Мне совершенно не понравилось ее выражение лица, потому что так смотрят на милого щенка, а отнюдь не на людей. Разве что на очень маленьких людей.

— Это было восхитительно! Вы с этим будете выступать? — залепетала Алекс.

— Да. А вам нужно научиться стучаться. — ответила я.

Алекс подошла и упала на кровать рядом со мной. Удивительно то, что Дэна это абсолютно не напрягало. Он относился к ней, как к младшей сестре. Это мне напомнило одно видео, которое я видела в интернете, где кота доставал щенок. Самообладанию кота не было границ!

— Можно подумать, что вы бы занимались чем-то непристойным в доме, где полно стариков. — хмыкнул Пол, впрочем, не спешил падать на кровать рядом с нами. Видно шестое чутье ему подсказывало, что за свой длинный язык он будет казнен через удушение подушкой.

— Ладно. Шутки потом. — сказала Алекс, вмиг посерьезнев. И хорошее настроение тут же улетучилось, оставив только напряжение и предчувствие чего-то нехорошего.

Пауза затянулась. Алекс многозначительно посмотрела на Дэна, но он только поджал губы и бросил быстрый взгляд на меня. Они бы так и продолжали свои молчаливые гляделки, пока я не поняла, в чем дело.

— Э нет! Так дело не пойдет! Даже и не думайте секретничать и что-то от меня скрывать! Я ведь потом все равно узнаю и вам же будет хуже. — сказала я, многозначительно скрещивая руки на груди. Дэн вздохнул и потер глаза.

— Хорошо. Боюсь, у меня не очень веселые новости. Ваш дом прямо кишит этими тварями.

Я испуганно округлила глаза. Как такое возможно? Почему я тогда ничего не заметила, когда столько раз нюхала эти цветы? Или почему не заметила ни одного паука?

— Ты точно не знаешь от кого они? Неужели там не было ни одной записки? — спросил Пол. На что я отрицательно покачала головой.

— Просто белая коробка без надписей. Внутри тоже ничего не было.

— А почему ты сразу решила, что цветы прислал Дэн?

Я замялась, не зная, стоит ли рассказывать, что я знаю их маленькую тайну. Вопросительно взглянула на Дэна. Он согласно кивнул головой.

— Потому что я знаю про… «Людей Холма». Потому и решила, что цветы от него.

Алекс округлила глаза и уставилась на меня, как на летающую тарелку на заднем дворе своего дома. Пол тоже кидал на меня подозрительные взгляды. Я, невесть от чего, смутилась и напряглась.

— И что? — с подозрением спросила блондинка.

— Ну, это немного странно, конечно. Но, ничего криминального. — пожав плечами, ответила я.