Черная линия
Шрифт:
Он дошел до госпиталя Сирирадж, но не остановился. В качестве цели Реверди указал ему медицинскую лабораторию, находящуюся на той же улице, через несколько домов. Там ему следовало найти химика по фамилии Кантамала, защитника экологии, который втихую делал анализы, позволявшие привлечь к ответу крупные промышленные компании.
Откуда Реверди знал его? Это не имело никакого значения, и у Марка хватало своих забот. Теперь ему предстояло сыграть какую-то комедию перед экспертом. Он знал имена и термины и даже реплики, которыми
Он толкнул крашеную стеклянную дверь лаборатории и увидел внутри стойку, белую, как ледяная глыба. Марк спросил Кантамалу. Через несколько минут появился высокий таиландец в безупречно белом халате. Темная кожа, длинные волосы, завязанные в конский хвост, настороженное выражение лица. Он расслабился, только услышав имя английского эколога, сообщенное Марку Реверди.
Они вышли на улицу. Кантамала зажег сигарету. «Крон Тип», местная марка. Заговорщицким тоном он спросил по-английски:
— Что у нас сегодня?
— Покойник. Отравление.
Кантамала нахмурился:
— Покойник? Откуда?
— Я ничего не могу сказать.
Таиландец жадно затянулся сигаретой. На улице, пропитавшейся выхлопными газами, это было похоже на двойное самоубийство.
— И все же хотелось бы знать поточнее. Покойник — это дело серьезное. Я не привык…
— Я и сам ничего не знаю. По-моему, речь идет о какой-то шахте, возле Ранонга…
Он импровизировал, но название, судя по всему, Кантамале понравилось.
— Это меня не удивляет! Я уверен, что они там используют ртуть и…
— В любом случае это срочно. Там ждут результатов, чтобы возбудить дело.
Химик кивнул. Не прекращая курить, он постоянно бросал подозрительные взгляды через плечо.
— Но этот покойник, — настаивал он, — что именно с ним случилось?
— Понятия не имею. Он вдохнул газ. Что-то тут неясно.
— А что у тебя в качестве образца?
Марк вложил ему в руку свой шприц.
— Взяли пункцию из легких.
— Черт!
Марк начал решительным тоном:
— Если тебе это сложно…
Кантамала помахал своей сигаретой:.
— Приходи через два часа.
Марк устроил себе наблюдательный пункт за столиком уличного ресторана. Оттуда он мог видеть закрашенные окна лаборатории, и это его успокаивало, как будто Кантамала мог удрать с «его» уликой.
Он заказал чай. Кофе его желудок уже не выдерживал. В этот момент голова у него была совершенно пуста. Он устал от такого обилия размышлений, открытий, тревоги. Он просто прокручивал в сознании строфы из «Песни песней»:
Кто эта, восходящая от пустыни, как бы столбы дыма, окуриваемая миррою и фимиамом, всякими порошками мироварника?Он ждал только этого. Определить духи или благовония, которыми пользовался Жак Реверди. И тогда — он был в этом уверен — случится чудо.
Эта последняя информация замкнет круг, придаст некую завершенность всей композиции.
Он повторял это себе снова и снова, как молитву. Но без веры. Загрязненный воздух, жара, усталость превратили его в сомнамбулу.
Очнувшись от своих заклинаний, он посмотрел на часы. Два часа уже прошли, а он этого и не заметил. На улице ничего не изменилось. Рынок по-прежнему изрыгал невыносимые запахи, машины по-прежнему выбрасывали свои ядовитые газы. Марк на подгибающихся ногах поплелся к лаборатории.
— Ты что, издеваешься?
Химик с неизменной сигаретой во рту казался взбешенным.
— Что ты там нашел?
— Ничего.
— Как это «ничего»?
— Никаких следов загрязнения, никаких инородных субстанций.
— Это невозможно… Образец взят из легкого. Он…
— Тут я тебе верю. Но твой парень умер не от отравления. Он умер от асфиксии.
Марк поднял глаза: человек словно плавал перед ним.
— В твоем шприце содержится миоглобин, молекулы мышечного вещества, фиксирующие газы. Я провел анализ. Содержание углекислого газа восемьдесят процентов. Я не хочу иметь с этим ничего общего.
Марк не нашелся что ответить. Кантамала продолжал, попыхивая сигаретой:
— Никакой интоксикации нет. Твой парень ничего не вдохнул. Совсем ничего. Именно от этого он и умер. Задохнулся. Но это не значит, что его задушили подушкой. Никаких следов травмы. Ни малейших признаков выпота в плевру: желтоватой жидкости, которая появляется вокруг легкого после насильственной смерти. Нет: твой парень умирал медленно, из-за нехватки кислорода, вдыхая свой собственный углекислый газ.
Улица уходила из-под его ног. Химик повысил голос:
— Не знаю, в какие игры вы играете, но я в этом больше не участвую. Это не имеет ничего общего с экологией. Это убийство, доходит?
Марк отступал к краю тротуара, среди машин, прилавков, прохожих. Его полностью захватила ошеломляющая истина.
Орудием убийства был не нож.
А сама хижина.
Комната Чистоты, превращенная в душегубку.
Вот фирменная марка Реверди.
Мастер апноэ убивал своих жертв, лишая их кислорода.
65
Вместе с толпой Марк поднялся по улице Пран-Нок до остановки речных трамвайчиков. Там он снова нашел свою скамейку у решетки, сел и попытался сложить последние элементы мозаики.
Наконец-то он мог в мельчайших подробностях представить себе modus operandi убийцы.
Сначала тот завлекал жертву в хижину с полностью законопаченными щелями. Там терпеливо ждал, пока не исчерпается весь запас кислорода, содержавшийся в Комнате. Сколько времени длилась эта пытка? По меньшей мере часы. Может быть, даже дни…