Чёрная Мальва
Шрифт:
— Хочешь сделать мне «сюрприз»? А реагировать мне как ты в первый раз?
— Укушу!
Еще три года назад они были обычными дикарями. Они не знали что такое страх перед тем, кто выше, намного выше. Уже три года мужчины из самого большого племени диких земель живут раздельно с женщинами. Смельчаки, бывало, бегали на границу, но после нескольких случаев сгорания оных, как только те переступят черту — другие мужчины перестали пытаться проникнуть за стену, которая испепеляет.
В тот день, когда случилось разделение,
— Я не понимаю, как ты один управлялся с трехтысячным населением, почему нет смены власти, почему не отделяетесь на отдельные племена?
Старый самец лишь дернулся, закрыв глаза — вот она и пришла, его смерть.
Эль присела рядом и улыбнулась, тоже закрыв глаза, вожак вел себя как старый, умный кроль в объятьях удава.
— Все привыкли жить так. Я почти не командую другими, но много знаю, поэтому я у власти. Недовольных могут прирезать на охоте те, кого все устраивает, а таких очень много. У нас постоянно случаются стычки между самцами, если бы не подобное, нас бы расплодилось еще больше.
— Я пришла не убивать, — Эль приобняла старика похлопав ого по плечу, — слушай…
Старый вождь дивился рыжей самке с каждым разом все больше: она вела себя непредсказуемо, и он не мог ее понять, из-за чего боялся.
Мужчины, вернувшись с охоты, начали располагаться на большой поляне. Кто-то стачивал новые ножи из приглянувшихся камней, кто-то разделывал мясо, а кто-то просто бесцельно сидел, рискуя остаться голодным. В лагере было шумно, но в мгновение стало тихо и все мужчины повернули головы, вглядываясь в одну сторону, тишина ожидания повисла над поляной. Через пару минут из леса вышел вожак и та, что так странно и вкусно пахла: красивая ухоженная самка, с рыжими волосами смеясь, переговаривалась с хмурым стариком, и хотя слух у горгуль был отличный, мужчинам не было слышно ничего. Кто-то из стаи уже видел эту самку и не смог забыть, впрочем, причиной тому была отнюдь не ее красота.
Эль немного увеличилась в размерах, пугая до шипения рядом стоящих зевак, чтобы слова ее были слышны всем. Поляна наполнилась женским голосом, обещающим и манящим:
— Вы многие столетия жили в этих местах, постоянно жравши, охотясь и плодя таких же отсталых существ, как и вы сами…
Горгули зашипели, но тут же смолкли, наблюдая, как рука богини, поднимаясь, собирает тучи над их головами. Только когда стало совсем тихо, ветер тоже умолк улетая подальше выполнив свою миссию.
— Если будите мне мешать говорить, я опущу небо на ваши головы.
Кто-то из молодняка истерично завизжал, но тут же умолк от щедрого пинка не менее напуганного, но еще держащегося молодого горгуля. Видя, что все готовы слушать, Эль продолжила, сложив на груди руки.
— В этом мире, на всей его огромной территории водой окружен не только ваш кусок земли. Всего их три! На каждом! На каждом кто-то живет! Вы не единственные в мире, но самые отсталые, глупые и слабые. Когда другие существа смогут перемещаться по воде и попадут на ваши земли, они начнут завоевывать! Подчинять себе вас, брать ваших самок и делать рабами ваших детенышей! Если вы не станете сильней, вас всех ждет смерть или унижение, подчинение! Поэтому с этого дня, с этого мгновения вы должны знать: выбора нет, жизнь изменится, хотите вы того, или нет.
— Но что нам делать, чтобы стать сильнее? — спросил вожак, теребя уже порядком седую бороду. Эль сделала голос старика таким же громким, как и свой, благодаря чему вопрос услышали все.
— Просто следовать моим указанием, я как мать всех вас не хочу лишнего кровопролития в своем мире, его и так много.
— А как же стена?! — выкрикнул один осмелевший, тут же сжавшись от страха.
— Это не лишнее кровопролитие, это урок. Теперь вы знаете, что подходить к ней нельзя, и противиться моей воле тоже…
Тогда, именно тогда мир дикарей полностью перевернулся. Через неделю женщина привела странных существ вытканных из воздуха, называющихся «элементалями», наказав слушаться их, которых насчитывалось много больше, чем самих дикарей. Потом жить мужчинам стало еще тяжелей. Элементали строили, тренировали, избивали и заставляли защищаться. Затем начались по истине страшные дни. Каждого заставляли выполнять одинаковые движения, повторяя за впереди стоящим, и если тот, кто стоит впереди выполнил движение неправильно, то наказывали всех, кто повторил за ним стоя за его спиной. По вечерам, образуя группы, пока готовится еда, элементали затевали бои, в которых первые месяцы дикари были лишь игрушками, не умевшими дать сдачи. Так постепенно горгульи стали вести себя более уверенно. Время шло. Уже три года они живут и учатся здесь, помня о том, что сказала богиня: они должны стать сильнее, и выбора у них нет.
— Мальа-а! Мальва!! Пани Мальва Черная! Ну поешь и снова заснешь, еще скажи спасибо что тебя такой Мьун не видит!! — Жэрром толкал сонную девушку в надежде, что его услышат: нужно было разбудить мальву на обед, не то все узнают, что она опять читала учебник вместо того, чтобы спать!
— Отстань. Все равно, нех… А-А-А-А!!!
Мальва подскочила и отпрыгнула от Жэррома, зашипев на того обиженно, мальчик больно укусил соню за ухо.
— Ну вот! И чего я так сразу не сделал?
— У вас все там хорошо? Чего голосите? — с первого этажа кричала Кльайна в кои то веки оставшаяся одна, вездесущую Ирью забрал с собой на охоту дядя.
— Да все нормально, просто Мальва муху проглотила.
Девушка фыркнула и кинула в брата подушкой.
— Ну и чего кричать? Тоже мясо. Во выросли быки! Орут как… И не скажешь ведь… А как хо…
— Опять бухтит, — Жэрром вернул Мальве подушку и разлегся на ее кровати.