Черная Орхидея
Шрифт:
Мужчина спросил:
— Что за Элизабет? Она какая-то кинозвезда?
— Ее убили несколько лет назад в Лос-Анджелесе. Это достаточно громкое дело. Вы бы...
— Я купил это место в 1946 году, и единственный, кто здесь работал во время войны, — это Роз. Роззи, подойди сюда! С тобой хотят поговорить!
Появилась самая прожженная из официанток — настоящая бандерша, бочка в юбке до колен. Хозяин сказал ей:
— Вот журналист, хочет поговорить с тобой об Элизабет Шорт. Ты ее помнишь?
Роззи
— Я уже все рассказала «Глоуб» и «Сентинел» и полицейским, мне нечего добавить. Бетси Шорт была неумехой и фантазеркой, и если бы она не привлекала бы сюда студентов, то и дня бы не продержалась. Я слышала, что она нанялась куда-то в помощь военным, но я не знаю ни одного из ее хахалей. Конец истории. И никакой ты не журналист, ты — легавый.
— Спасибо за проницательный комментарий, — сказал я.
Судя по моему дорожному атласу, Медфорд находился в двенадцати милях от Кембриджа по прямой. Я добрался туда, когда начали спускаться сумерки, и прежде чем увидел, почуял его запах.
Медфорд был фабричным городишкой, по периметру которого располагались литейные заводы со своими изрыгающими дым трубами. Я закрыл в машине окно, чтобы не вдыхать этот вонючий воздух; промышленная зона плавно сменялась жилыми кварталами из узких кирпичных домишек, понастроенных впритык друг к другу. В каждом квартале были по крайней мере две пивнушки, и когда я выехал на Своси-бульвар — улицу, где стоял кинотеатр, то снова открыл окно, чтобы проверить, можно ли дышать. Вонь стояла прежняя — на переднем стекле уже появилась пленка из жирной сажи.
Проехав несколько кварталов, я увидел «Маджестик» — типичное для Медфорда здание из красного кирпича. Афиши зазывали на «Все вверх дном» с Бертом Ланкастером в главной роли и на «Дуэль под солнцем» со «звездным составом исполнителей». Билетная касса была закрыта, и я направился в сам кинотеатр. Войдя внутрь, я подошел к буфету. Человек за прилавком спросил:
— Что-то не в порядке, сэр?
Я простонал, и за три тысячи миль от дома во мне узнавали полицейского.
— Нет, ничего. Вы менеджер?
— Владелец. Тед Кармоди. Вы из бостонской полиции?
Я нехотя достал свой жетон.
— Полицейское управление Лос-Анджелеса. Я по поводу Бетти Шорт.
Тед Кармоди перекрестился.
— Бедная Лиззи. У вас есть новые версии? Поэтому вы здесь?
Я положил на прилавок десятицентовую монетку и, взяв батончик «сникерса», развернул его.
— Скажем, я кое-чем Бетти обязан. И я хотел бы у вас кое о чем спросить.
— Спрашивайте.
— Для начала, я просматривал материалы расследования, проведенного бостонской полицией, и ваше имя там не фигурировало. Они разговаривали с вами?
Кармоди вернул мне мою монетку.
— За счет заведения.
— Это достойно уважения, мистер Кармоди. Но чтобы вы могли им рассказать?
— Ничего грязного, это уж точно. Лиззи была для меня самой лучшей. Если бы полицейские имели хотя бы некоторую долю уважения к мертвым, я бы им это сказал.
Я начал терять терпение.
— Я как раз тот, кто относится к мертвым с уважением. Представьте, что вы вернулись на два года назад, и расскажите мне.
Кармоди никак не мог войти в толк, поэтому, чтобы он расслабился, я начал жевать «сникерс».
— Я бы рассказал им о том, что Лиззи была плохим работником, — наконец произнес он. — И я бы сказал, что мне на это было наплевать. Она притягивала мальчишек как магнит, и, если она сама тайком пробиралась в зал посмотреть, что с того? За пятьдесят центов в час я не думал, что она будет на меня горбатиться без передышки.
Я спросил:
— Что вы скажете по поводу ее дружков? Кармоди хлопнул кулаком по прилавку; несколько леденцов и конфет полетели на пол.
— Лиззи не была гулящей! Я знаю всего одного кавалера, с которым она встречалась. Это один слепой парень. И я знал, что они просто дружили. Послушайте, вы хотите знать, каким подростком была Лиззи? Я вам скажу. Я обычно впускал этого парня бесплатно, чтобы он мог хотя бы послушать фильм, и Лиззи прокрадывалась в зал и, садясь возле него, рассказывала ему о том, что происходило на экране. По-вашему, это похоже на поведение шлюхи?
Это было похоже на удар в самое сердце.
— Нет, не похоже. А вы помните, как звали того парня?
— Томми, фамилию забыл. У него комната в доме, где находится Совет ветеранов войны, в одном квартале отсюда, и если он — убийца, то я — Санта-Клаус.
Я протянул ему руку.
— Спасибо за шоколадку, мистер Кармоди.
Мы пожали друг другу руки. Кармоди сказал:
— Найдете того, кто убил Лиззи, я куплю вам целую фабрику по производству этих шоколадок.
Произнося эти слова, я знал, что это один из самых лучших моментов моей жизни:
— Обязательно найду.
Совет ветеранов войны находился через дорогу, чуть ниже по улице, еще одно здание из закопченного красного кирпича. Я шел туда, думая о том, что встреча со слепым Томми ничего мне не даст, что это будет просто разговор, который всего лишь облегчит мне ее восприятие.
Боковая лестница подымалась наверх. Я прошел мимо почтового ящика с надписью: Т. Гилфойл. За дверью играла музыка. Я позвонил. В единственном окне было темно. Из-за двери раздался мужской голос: