Чёрная пешка
Шрифт:
– Гацу ба-дацу, кактусы тут, однако...
– жалобно произнес Лунин.
– Добрый день. Я Бидзанби Да, живу в Цугазае, работаю в университете на факультете истории и филологии, кафедра методики преподавания обществоведческих дисциплин.
По всем вероятиям егерю-бородачу было не привыкать встречать полчища школоведов и дидактов, ближе к полудню выбредающих из джунглей. Он флегматично и обстоятельно оглядел Лунина и ответил:
– Здравствуйте. Заходите, только тщательно закрывайте за собой воротца. Нет-нет, на обе щеколды, пожалуйста.
Чернобородый невозмутимо поднялся, шаркая подошвами высоких шнурованных ботинок, двинулся к двери лабораторного корпуса.
– Подождите!
– воскликнул Всеслав.
– А к кому можно обратиться? Я, видите ли, слегка заблудился.
Бородач, не оборачиваясь, ответил:
– Обращайтесь ко мне. А еще лучше идите следом.
Всеслав заторопился за ним.
– Скажите, -осторожно спросил он, -кто тут... ммм... все растаскивает.
– Еноты.
– безнадежно сказал егерь.
– Они народ патологически хозяйственный, волокут в норы все, что плохо лежит. Не удивлюсь, если завтра угонят машину или утащат всю библиотеку вместе с каталогом. Кстати, сетка - против них. Помогает, но не всегда. Третьего дня застал на складе матерого мордастого самца. Он распечатал картонный ящик с макаронами и аккуратно доставал оттуда пачку за пачкой. Для дома и семьи, так сказать.
В корпусе, кажется, не было принято закрывать двери. Из-за одной слышалось:
– Постой, не бросай трубку, дослушай. Не швыряй, говорю, телефон разобьешь! Ну, нет сегодня свободных датчиков, нет. По буквам: н - е - т. Ни одного. Завезут в конце недели из института - сразу получишь. О, какой ты мудрый! А то никто бы не догадался съездить в Цугазай! Только вот в институте датчиков пока тоже нет, дружок. Со старых участков снимать не позволю, не надейся. Ну и что же, что давно стоят. Не разрешаю. Все. Точка. Ах, жаловаться? Да хоть самому академику. Успехов тебе в этом тухлом деле.
Со стороны противоположной двери доносился монотонный треск печатающей приставки вычислителя.
А вот в лаборатории № 4 дверь вообще было невозможно закрыть по причине ее отсутствия. Там не меньше десятка человек окружили стол, навалились на него животами и о чем-то бурно спорили. Говорили все одновременно, умудряясь слышать друг друга.
– Изменений не выявлено. То есть вообще. По-моему этого и следовало ожидать
– А черви? Черви-то!
– Други мои, а нет ли тут ошибок?
– Ошибок! Дали бы мне вычислитель вдвое мощнее - не было бы сомнений.
– И получили бы доказательства мутаций. А то "не выявлено, не выявлено". Выявим!
– Ребятишки, а вот тут, кажется, неточность. Не два уровня на графике, а три.
– Ну?! Кто чертил?
– Я. Так ведь вручную же. Ботаники уперли широкую приставку к вычислителю и печатают свою большеформатную статистику. В цвете, между прочим.
– А ты отдал? Позор!
– Сам бы попробовал... Они же сильные, упитанные и их больше.
– Пусть уж... Давайте перепроверим вручную в грубой прикидке, потом нападем на ботаников, отберем приставку и примемся за работу по-настоящему.
Егерь и Всеслав вошли в небольшую комнату с окном во всю стену, сплошь уставленную разнообразными приборами. Над клавиатурой вычислителя вопросительным знаком завис полный парень в голубом халате.
– Цу, - позвал бородач и замолчал.
Цу повернулся к вошедшим круглым улыбающимся лицом, пару-другую секунд рассматривал их, церемонно склонил голову, потом вновь уткнулся в экран, по которому ползли через клетки координатной разметки яркие синие кружочки.
– Переселяются.
– сказал он.
– За болота. Вместе с детенышами. Наверное, думают, что там мы их не достанем.
Егерь шумно вздохнул. Цу отодвинул клавиатуру, повернулся на стуле и поинтересовался:
– С кем имею честь?
Всеслав терпеливо отрекомендовался еще раз.
– Он заблудился.
– добавил бородатый егерь.
– В Гнилом логу.
– А как вас вообще туда занесло?
– с неподдельным интересом спросил Цу.
– Все искатели неприятностей предпочитают заблуждаться в Межовражье. Это традиция.
– Не ищу неприятностей - раз и не люблю традиций - два.
– решительно сказал Всеслав.
– Это хорошо.
– одобрил Цу.
– Мои подопечные - тоже не любят традиций и мыслят нешаблонно. Вот взяли и подались подальше. Все помеченные. Три стаи.
– Три стаи кого?
– То есть как это - "кого"?
– оскорбился Цу, -Бурых крысокротов. Конечно, все же работают с енотами. Всем интересны эти полосатые прохвосты в роскошных шубах. И никто, кроме младшего научного сотрудника Цу, не занимается немодными, заброшенными, бедными крысокротами. А они, между прочим, ничуть не уступают енотам, только гораздо скромнее. Они...
– Кто-то поедет сегодня на семнадцатую версту?
– прервал его бородач.
– Пусть подбросят заблудшего до автобусной станции.
– Угу, - сказал Цу.
– Безусловно, поедут и, без сомнения, подбросят. А заодно отправят телеграфом наши с тобой заявки. Так официальнее. А то мои покорнейшие просьбы электронной почтой воспринимаются как абстрактные вздохи о несовершенстве жизни... и реакция на них, соответственно, нулевая. Между прочим, придется отправляться уже через десять минут.
Он пристально посмотрел на егеря.
– Послушай, может быть, ты и смотаешься, а? Так надежнее. Возьми тексты телеграмм.
– Ну-у...
– заныл бородач.
– Вот и великолепно!
– подытожил Цу, обаятельно улыбаясь.
– Только, чтобы было быстрее, возьми не легковушку, а второй вездеход, пока его не зацапали сейсмологи. А то они уже бегали с канистрами.
– Поехали.
– понуро сказал егерь, обращаясь к Лунину.
– Еще одно доказательство того, что гуманизм наказуем. Вот, помог вам и подвернулся под руку этому людоеду.