Черная полоса "СПАРТАКА"

Шевченко Владимир Николаевич

Игрокам под личную подпись раздали уведомление о необходимости вернуться в Москву к определенной дате. Оттуда следовал вылет на сбор в Турцию. Рейс был победный, отпускной, то есть хмельной, но дело оставалось делом.

Начальнику команды Жиляеву поручили обойти ребят и собрать подписи. Некоторые легионеры, по настоянию своих агентов никогда ничего не подписывают, поскольку с письменным русским не в ладах. Отказались и на этот раз. Жиляев сообщил об этом Шавло.

Зарисовка с натуры. По мотивам «Джентльменов удачи». (Сцена с верблюдом)

Жиляев: «Дмитрич, Моцарт с Жедером не подписывают».

Шавло:

«А им перевели, что там написано? Вот и пусть только попробуют опоздать. Оштрафуем».

Рядом сидели счастливый полусонный Федотов и дремавший вполглаза Смоленцев. Ну, порвет Шавло пасть, так порвет, вот и славно.

В Москву бразильцы не прилетели. Многие усмотрели в этом дурное влияние Жедера на Моцарта. За Жедером такое водилось и раньше. По крайней мере, из прежней команды по-доброму предупреждали, к чему готовиться. А Моцарт был бойцом, мужиком и вообще. Разве что сезон тот не задался по большому счету. Но речь о другом. В Турцию они тоже опоздали, да еще на половину сбора. Времени на подготовку в скомканном межсезонье было катастрофически мало, отсюда и повышенная общая нервозность.

Вот однажды Федотов и спрашивает по телефону находящегося в Москве Шавло: «Где игроки?» — «В Бразилии, — отвечает, — скоро приедут».

Федотов: «А что мне с ними делать? Они отстали от всех. И потом это нельзя оставлять безнаказанным».

Шавло: «Мы решим этот вопрос»… (Из Тургенева.)

Самое интересное, что Сергей Дмитриевич так ничего и не понял. Он потом в интервью клялся, что бразильцев оштрафовали. Даже приказ подписанный был готов показать. Но при чем тут февральский приказ, после того, как ты собственной непоследовательностью повлиял на ход подготовки команды к важному матчу на Кубок УЕФА! Надо было видеть, в каком состоянии работал тренер. Федотов и его команда — это сосуды с сообщающейся энергией. Этот контакт и позволял ему добиваться с молодыми того, чего он добивался. Шавло, видите ли, определил, что у Григорьича «устаревшие методики 80-х». А что, плохо играл в футбол «Спартак» К.И.Бескова, по конспектам которого с наслаждением работал Федотов? Или Шавло уже забыл об этом?

Еще Сергея Дмитриевича всерьез шокировало, что молодые обращаются к Федотову по отчеству. Процитирую:

«К тренеру, которому за 60, приходили мальчишки: «Ну как у нас там, Григорьич? Нормально сегодня было?» Это настораживает. Главный тренер даже для 32-летних игроков не должен быть «Григорьичем».

А когда 34-летний «подчиненный» при посторонних (!) называет Генерального директора, которому к тому же 52, просто «Сергеем», это, по-вашему, нормально?

Фамилия «подчиненного» слишком известна в этой главе, «чтобы я ее здесь называл».

Любая информация в команде распространяется мгновенно. Особенно, когда речь заходит о болезненных вопросах. К примеру: мы на сборе корячимся, а эти где? Может, и нам в другой раз опоздать? И так далее. Когда пар недовольства внутри командного сосуда накапливается, струйка его обязательно выйдет наружу. Это естественно. И какая разница, как это вышло. Важна причина возникновения этих паровых явлений.

Это — профилактический выброс пара, а не утечка. С утечками фактуры в клубе совсем другая история.

Это бросалось в глаза даже со стороны. Василий Уткин путем нехитрого анализа предположил и даже назвал источник информации в клубе, которым пользовался Рабинер, к примеру. И был в этом весьма логичен и убедителен.

Уткин:

В книге буквально подробность на подробности о том, что происходило в кабинете Леонида Федуна, в процессе переговоров с тем или иным игроком, вообще — внутренней клубной кухни самого высокого разряда. Руководство «Спартака» — круг людей довольно узкий. Любому сколько-нибудь внимательному читателю ясно, что источником всей этой информации является один из руководителей клуба. И кто же это откровенничает с Игорем? Сергей Шавло, по которому Игорь вдумчиво пляшет чуть ли не от первой до последней страницы? Неужели Леонид Федун? Мои тапочки рвутся от смеха… Книга не оставляет сомнений: единственный из руководителей «Спартака», который описан теплыми красками, — это технический директор Евгений Смоленцев. Ну вот вам и «картина маслом».

Никогда еще Жека не был так близок к провалу.

Василий, впрочем, оставил Жеке лазейку шанса.

Уткин:

Я лично могу о нем сказать только одно: приятный в общении, профессиональный человек, мало того — очень добрый парень. Но книга настолько недвусмысленно указывает на него как на источник, что я искренне беспокоюсь, что у этого большого, доброго, умного человека в клубе будут большие проблемы. Да, уверен, он и сам раскаивается в том, на что потратил его доверие Игорь Рабинер.

Прямо за душу взяло. Даже захотелось помочь пострадавшему. Материально. Уткину от Смоленцева ничего не надо, значит, просто искренне заблуждается. Может, и какие-то производственные коммуникации в клуб прокладывает — его право.

Конечно, «возникли бы проблемы», не управляй Жека всем лично (как бы по доверенности Федуна). Тогда пасьянс складывается. И при чем тут вообще какое-то «доверие»? Как можно доверчиво и безобидно «трепаться», если ты — носитель стратегической информации стоимостью в миллионы долларов? Чужих миллионов! Это, мягко говоря, халатность, жестче — должностное преступление.

В январе—феврале 2007-го общее состояние команды было предсаботажным. Чуть ли не ультиматум выдвинули: не накажет руководство бразильцев, еще пожнет плоды своей либеральности. Надо было что-то делать. Ход, придуманный верхушкой, шокировал всех. Во-первых, изобретательностью, на которую Шавло не способен, во-вторых, нелепостью, на которую даже он самостоятельно не решился бы. Бразильцев не тронули, оправдали. А всю вину свалили на… Валерия Владимировича Жиляева. Дескать, должен был хоть насильно взять эти злосчастные подписи, чтобы потом было за что цепляться. Наказали Владимирыча на несколько тысяч долларов. Аминь. Заодно досталось и Хаджи, который находился на сборах. За смуту.

Кабинет Смоленцева. Наш с ним разговор сразу после возвращения в Москву. Говорю:

— Зреет раскол. После этого решения — клуб сам по себе, команда сама.

— Володь, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Зачем это деление? Кто это делает? Хаджи с Жиляевым?

— Никто ничего искусственно не делает, просто в команде никто не понимает прощения клубом бразильцев. Да еще наказание Жиляева… Это непоследовательно и непонятно. Как потом с них спросишь?

Смоленцев визгливо: «Так это они, б…, старые п…! Ну, я им б… устрою!!!»