Черная сделка
Шрифт:
– Товарищ сержант, тут никого.
– Ты это, в соломе покопайся.
Куропай передернул затвор и прошил короткой очередью стог соломы. Пули раздробили в щепы доску противоположного борта и днища.
Водитель вжал голову в плечи, быстро отступил от греха подальше в лесок. Вдруг сейчас бабахнет. Повезло – пули в бензобак не попали.
– Ты что? – заорал Пашка на Куропая.
– Ну так, это, чтобы наверняка, – ответил он.
– Ты ж не на войне, дурило. Отставить стрелять!
Пашка
Сапогами, стволами «калашей» они разгребали солому.
Вроде бы в соломе кто-то раньше лежал – как будто в норе.
– Смотрите, – Куропай указал мушкой своего «калашникова» на блестящую пуговицу. Она была военного образца, со звездочкой.
– Да, он здесь точно был... – подтвердил третий мент. Он внимательно осматривал смачный человеческий плевок.
– Ушел гад! – буркнул Куропай. – Почувствовал засаду, и ушел!
– Эй, Викентий, иди сюда! – Пашка спрыгнул с кузова.
– Да я ничего не знаю. Мужик какой-то попросил подвезти, – издалека громко ответил Викентий. – Говорил, что в Казахстане служил...
– Подойди, подойди.
Викентий нехотя приблизился к сержанту, не зная, что сделать со своими руками, не то поднять, не то за спину заложить.
– Это он? – Пашка достал из нагрудного кармана фотоснимок Локиса и показал Викентию.
– Это самое, – водитель «Зилка» почесал затылок. – Я-то без очков... Помню не ясно.
– Как это помню не ясно? – грозно сказал Пашка.
– Смутно. Вижу я не очень-то.
– Как это вижу не очень? Ты же за рулем! – удивился Пашка.
– За рулем-то, за рулем... это я по-привычке.
– Викентий, ты мне шутки не шути... А то права сейчас свои мне подаришь..
– Кажись, он. Точно, – резко вспомнил Викентий, – белобрысый, такой же.
– Ладно, как ты ехал? – спросил Пашка.
– По проселку, вот сейчас, первым отсюдова влево. Потом выехал на дорогу. Солому, ото самое, с лужков за поймой собрали, – начал объяснения совхозник.
– Ладно, можешь ехать, – махнул на него рукой Пашка.
Сержант дважды дунул в рацию и отчетливо передал информацию о том, что подозреваемого видели в таком-то районе.
– Это самое, – Викентий посмотрел на расщепленный борт кузова, – а что мне с этим-то делать?
– Поезжай, поезжай, – сказал Куропай. – Это... Скажешь, мол, в боевых действиях поучаствовал.
– Форс-мажорные обстоятельства, – сказал третий гибэдэдэшник...
– Какой, блин, тут форс, это самое... – проворчал Викентий. – Никакого форсу, беда одна, – взялся он за голову.
– Не мешай работать, – грозно сказал Куропай.
Матерясь на чем свет стоит, Викентий забрался в кабину своей машины и завел мотор.
Раненый «зилок» заморгал левым поворотником, вырулил на дорогу и, мерно урча, поехал сдавать солому в совхоз...
– Мужики, нам благодарность, – весело сообщил Пашка. – Приказали быть начеку, но не высовываться. Основные поиски перенесут в наш квадрат.
– Вертушку поднимут? – спросил Куропай.
– Должны, – ответил Пашка.
– Пошли в машину, – предложил третий. – Мне жена термос с кофе и бутерброды приготовила. Позавтракаем заодно.
Трое гаишников влезли в казенный автомобиль. Громко хлопнули металлические двери...
...Старшина спецназа ВДВ Иван Фомичевых и младший сержант Дмитрий Шимаченков плутали в лесах. Казалось, что они заблудились, полностью потеряли ориентацию. Несколько раз они переходили одну и ту же речку, пересекали одну и ту же дорогу. Однако во всех этих петлях, восьмерках, зигзагах, в которые складывалась траектория их движения, проявлялись закономерность и логичность. Фомичевых и Шимаченков шли своим путем, довольно долгим и замысловатым, к реке Прохладной, к тому самому аэродрому (теперь заброшенному), который по заданию необходимо было сфотографировать.
Если их не засекут и не повяжут, то автоматически включается второй этап – продублировать задание первой группы, то есть самим сфотографировать объект и выйти на связных, а если не получится – в условном месте под Калининградом ждать встречу с первой группой. В случае же, если первая группа не выйдет на встречу, «провалиться», самим передать информацию «шпионам» и продвигаться к польской границе. Там, ровно по истечении десятых суток после их «высадки», на территории Калининградской области военные учения закончатся. И начнется подведение итогов и «разбор полетов»...
Пока что все маневры, предпринятые Фомичевых и Шимаченковым, были удачными.
– Зачем надо было высовываться? – старшина недовольно поморщился.
– Фомич, этот водила, наверное, до сих пор уверен, что я сижу у него в кузове, дрыхну в теплой соломе, – говорил Шимаченков. – Я же спрыгнул так, чтобы он не заметил. Теперь едет, думает, солдатика везет. На блокпосте его обязательно проверят. Расспросят, где я к нему подошел, куда хотел ехать. Будут нас по его наводке искать. А мы тем временем идем своей дорогой.
– Хорошо, молодец. Смекалистый, – похвалил старшина, но все равно не мог принять такую «приключенческую» манеру выполнения серьезного задания, которую навязывал ему младший напарник. – Но он твою рожу-то запомнил. Сейчас ее, в виде фоторобота, по всей Калининградской области расклеят.
– Да черт с ним... Пока они все там прочешут, пока мой портрет развесят, мы с тобой уже совсем в другой стороне будем. А Медведь с Пасечником уже, видать, на объект вышли...