Черная смерть
Шрифт:
— Чепа, твою мать, чего молчишь? — Он рывком перевернул автоматчика, тот был мертв, пуля угодила ему в основание черепа, попав в проем между шлемом и воротом бронежилета.
— Ему уже не поможешь. — Возле Виктора возникли лейтенанты Синицын и сапер Клешня. Подрывник ухватил Стрелка за шиворот и потащил в штольню, а фронтовой разведчик короткими очередями прикрывал отход…
— Я убью тебя, Лодочник, — донесся далекий голос командира диверсионного отряда, и внезапно раздавшийся в следующую секунду грохот прервал его.
В динамиках армейского радиоузла повисла траурная тишина, что могло обозначать только одно.
— Возможно, кому-то из бойцов удалось уйти в подземелья запасного командного пункта. А из-под толщи горной породы спутник не может зафиксировать работу портативных переговорных устройств, — задумчиво предположил начальник службы радиоперехвата, обращаясь к стоявшему рядом Христофорову. Полковник молча кивнул, они оба понимали, что успевшие отойти в подземные галереи командного пункта только затягивали агонию. Моджахеды, опьяненные кровью, не остановятся, пока не прикончат всех.
— Эх, нужно было сразу проводить армейскую операцию, — с сожалением произнес молодой офицер из оперативного отдела разведки штаба армии. — Чтобы с тяжелой артиллерией, воздушным прикрытием и двумя кольцами оцепления.
— Времени не было на длительные сборы, — покачал головой полковник госбезопасности. Он понимал, что решение было принято единственно верное, но душа не могла принять гибель этого отряда..
— А зачем нужно было их в горах зажимать? — не унимался молодой штабист. Пытаясь продемонстрировать свой полководческий талант, он продолжая рассуждать: — Ведь заранее же знали, куда они направляются, поэтому и могли хорошенько подготовиться, а уж потом обложили бы этих шакалов в селе и…
Штабист, как лихой рубака, взмахнул рукой, желая старшим офицерам показать, как надо бороться с террористами, но чекист одернул бравого вояку.
— Не мелите ерунды, капитан, — зло произнес Христофоров. — Аул Шадди две военные кампании официально держал нейтралитет. И вот сейчас, исходя из вашей тинейджеровской стратегии, необходимо растереть аул с его обитателями в костную муку. Что после этого о нас скажут?
— Но ведь они, гады, все это время били нашим в спину, — капитан упорно пытался доказать свою правоту.
— До сегодняшнего дня доказательств того, что отряд самообороны аула принимал участие в террористических актах, никто не имел. Ни армейская разведка, ни госбезопасность, все это всего лишь бездоказательные слова. А вот если мы уничтожим Шадди, западная пресса тут же осветит это как «геноцид», продемонстрирует всему миру с десяток фотографий разрушенного села, а уж какие комментарии последуют! Кровь в жилах будет стыть. К тому же надо учитывать, что скажут остальные чеченцы, что «федералы уничтожают тех, кто не воевал против них». А это уже политика, призыв уходить в горы к сепаратистам. Воевать в таких условиях мы обязаны филигранно. Слишком много на кон поставлено, — сдержанно ответил Владимир, отворачиваясь от капитана. — Закурить есть? — обратился он к стоящему рядом начальнику службы радиоперехвата.
Тот вытащил пачку «Мальборо» и протянул полковнику. Американские сигареты оказались местного производства, крупно резанный табак противно-горьким.
С непривычки на глаза навернулись слезы, Христофоров надсадно закашлялся и двинулся к выходу из подвала.
«Не должен был я их посылать на это задание, — тяжело опустившись на скамейку в курилке, с горечью размышлял полковник, вспоминая, что сделал отряд «Эдельвейс» в этой чеченской командировке. — Не их это профиль освобождать заложников. Диверсанты они, а не антитерры. Все-таки нужно было «Альфу» вызывать».
Чекист выпустил клуб дыма через ноздри. «Времени не было «Альфу» ждать, — мысленно он пытался все же себя оправдать, но что-то ему это плохо удавалось, профессионализм и совесть в этом споре выступали его обвинителями. — А диверсантов эти заложники повязали по рукам и ногам. Не дали развернуть всю свою огневую мощь, чтобы одним махом положить всех «духов». Христофоров бросил окурок в консервную банку и негромко произнес вслух:
— Все это демагогия. Войны без потерь не бывает. Нужно связаться с управлением, доложить директору о гибели диверсионного отряда и требовать прилета «Альфы». Теперь без них не обойтись.
Хлопнув ладонями по коленям, полковник решительным шагом направился в штаб армии, как неожиданно увидел вышедшего ему навстречу старшего лейтенанта Лялькина с рукой на перевязи.
— Владимир Николаевич, — скороговоркой стал докладывать Кирилл. — Бахрам Джамбеков доставлен в Москву и в ближайшее время сможет принять участие в предвыборном марафоне.
В ответ Христофоров только махнул рукой, теперь забота о будущем депутате полностью ложилась на плечи Главного управления охраны.
По глазам на какое-то мгновение ударила темнота, но уже через секунду зрение Виктора адаптировалось к сумраку подземелья. На входе еще немного проникал дневной свет, и можно было отчетливо разглядеть ребристые своды бетонных перекрытий, сдерживающих своими изогнутыми телами многотонные массы горной породы. Савченко даже успел заметить на самом верху блины трех противотанковых мин, подвешенные на равном расстоянии друг от друга на крюки, к которым когда-то крепились лампы дневного освещения.
— Ходу, — Виктора бесцеремонно подтолкнул в спину Синицын, и они со всех ног бросились следом за бегущим впереди Клешней. До первой тяжелой стальной двери, отсекающей бункер от всего остального мира, было метров двести. Возле нее занял огневую позицию второй подрывник группы Мытарь, пропуская вовнутрь диверсантов, он их поторапливал, чередуя слова с выстрелами автомата:
— Быстрее, мужики, быстрее. Сейчас тут такое начнется, только держись.
Едва трое диверсантов отбежали внутрь подземной галереи, Мытарь вытащил из кармана спичечный коробок, затем подхватил конец бикфордова шнура с примотанной к нему ниткой спичкой и серной головкой чиркнул по терке… Уничтожением диверсантов на плато операция для боевиков «отряда самообороны» не закончилась, Резо оказался достаточно опытным воином и целиком был согласен с мнением покойного Зелимхана, что только смерть, всех спецназовцев могла обеспечить «силам самообороны» их прежний статус в глазах федеральных властей. По этому команда была единственная — «всех зачистить».