Чёрная Тень
Шрифт:
Я обдумал их последнюю угрозу, что-то в ней меня беспокоило, подобно неразборчивым словам на листе бумаги, подобно навязчивой мухе, от которой не отмахнуться.
— Я никогда не желал зла моему народу, — сказал я, а потом посмотрел в вихрящуюся черноту в глазах Сенейры, словно бы тянущуюся через бесконечные мили до тьмы внутри моих врагов. — Но все равно когда-нибудь я узнаю, кто вы такие, и убью вас.
Рот Сенейры открылся, чтобы произнести что-то еще, но потом она сжала кулаки.
— Нет, больше мы ничего не хотим слышать, — она моргнула, потом посмотрела
Я снова окунул иглу в расплавленную медь и весь следующий час делал то, что нужно было сделать, это было тяжело и опасно. Я с трудом творил требуемые чары, слышать ее крики, пока червь корчился и дергался у нее под кожей, было почти выше моих сил, но я не дрогнул ни разу. Благодаря ее отваге моя рука была твердой, и я ни разу не потерял концентрацию.
Когда все было кончено, крохотные черные песчинки, оставшиеся от червя, скользнули у нее по щекам вместе со слезами. Сенейра стерла их рукавом рубашки. Какое-то время она молчала, но наконец произнесла:
— Спасибо, Келлен.
Я думал, что испытаю облегчение от того, что она в безопасности, и радость, потому что все могло бы кончиться очень плохо. Но вместо этого во мне кипело бешенство. Это сделал мой народ, мой собственный народ, и они продолжали это делать с теми, чьи браслеты они держали у себя. Все для того, чтобы принести новую форму Черной Тени, самого темного наследия моего народа, в жизни невинных людей. Черные линии вокруг моего глаза начали гореть, и вскоре такое же жжение поднялось в груди. Левый глаз моргал, и я не мог с этим справиться, и каждый раз мне представали видения — огня, разрушения. Убийства и кровь, и их несу я, уничтожаю моих врагов. Сжигаю их заживо. Убиваю. Убиваю. Убиваю.
— Все хорошо, — сказала Сенейра, которая оказалась ближе, чем я ожидал. Я обнаружил, что вскочил на ноги, а она стояла рядом, положив голову мне на плечо, держась за меня, словно ветер мог вот-вот меня унести. — Все хорошо.
Как можно мягче я высвободился из ее рук, левый глаз все еще жгла тьма.
— Сейчас тебе лучше держаться от меня подальше.
Она оставалась невозмутимой.
— Это почему же?
— Потому что у меня Черная Тень. Настоящая, а не такая, как была у тебя. Во мне… во мне живет что-то ужасное и только и ждет, чтобы вырваться наружу, и я не знаю, сколько смогу его сдерживать. Я не тот, за кого ты меня принимаешь.
Сенейра потянулась к моему лицу. Я дернулся, но она не отступала, и ее палец очертил извивающиеся черные линии вокруг глаза.
— А может, ты не тот, за кого ты себя принимаешь, Келлен, — она убрала руку. — Одно я знаю о тебе точно.
— Что?
Она поцеловала меня в щеку.
— Ты куда лучше, чем ты сам о себе думаешь.
Я не знал, что на это ответить. Вечно я теряюсь. Сенейра снова обняла меня, потом сказала:
— Пошли. Отец наверняка уже хватился нас и волнуется.
— Не могу, — сказал я, чувствуя слабость — как и всегда после приступов. — Надо обыскать пещеру, а вдруг у Дексана тут припрятаны еще ониксовые браслеты.
— Ладно, — сказала она, — но потом сразу возвращайся к нам. Не лишай отца возможности сказать тебе спасибо.
Не зная, что еще делать, я кивнул.
Следующие несколько часов мы с Фериус и Рейчисом обыскивали вещи Дексана, к его большому огорчению. Фериус нашла дневник Дексана, где тот перечислял имена и детали о семьях своих жертв и упомянул еще полдюжины, и мы решили, что эти браслеты теперь в руках клиентов Дексана.
— Они до тебя доберутся, — сказал он мне, когда мы собирались уходить. — Ты не знаешь, каково жить в нашем мире, Келлен.
— А разве не ты хвастался, какой ты преуспевающий меткий маг? — с усмешкой спросила Фериус.
Дексан сплюнул.
— Это не жизнь. Постоянно в бегах из города в город, в надежде, что очередная ищейка не пришьет тебя во сне. Копаться в грязи — а вдруг попадется что-то, что даст тебе преимущество в следующей схватке. Люди тебе не доверяют, а ты не можешь доверять им, — он поднял взгляд на меня. — Поверь мне, парень, ты еще пожалеешь, что не принял их предложение. Эти маги, кто бы они ни были, они убьют тебя, — он дернулся в своих путах. — Если я первым до тебя не доберусь.
Я прошел мимо него, наклонился и поднял черную шляпу, какие носят в приграничье: с медными и серебряными иероглифами на ленте вокруг тульи.
— Что ты делаешь? — спросил он.
Я надел ее на голову, и она соскользнула мне почти на глаза. Она была мне велика, и я, наверное, выглядел в ней глупо, но мне было наплевать.
— Это называется путь Воды, Дексан. Ты пытался меня убить, поэтому я забираю твою шляпу.
52
ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Тем вечером мы действительно вернулись в дом Сенейры. Последовали долгие объяснения и ужин, который закончился тем, что Рейчис срыгивал мне на ухо разные комплименты повару, которые я должен был немедленно ему передать, а затем дом погрузился в усталую тишину. Сенейра с отцом, кажется, старались держаться молодцом ради нас с Фериус, но в каждом взгляде, которыми они обменивались, читалась тоска по Тайну.
— Ну, — сказала Фериус, встретившись со мной глазами, — уже поздно, и малышу просто позарез нужно баиньки, так что нам лучше всего будет…
— Вообще-то, — прервал ее Берен, положив руки на стол, — я хотел бы поговорить с Келленом у себя в кабинете.
Я не мог придумать причину для отказа. Сенейра как-то упомянула, что никто не заходит в кабинет ее отца, так что я понял, что такая приватная беседа была в некотором роде честью для меня. А может, утешительным призом.
— Неплохие здесь штучки, — негромко протрещал Рейчис, осматривая фигурки и артефакты, стоявшие на темных дубовых полках. — О-очень неплохие.
Я говорил ему не входить, но Рейчис не особо слушается приказов.