Чёрная Вдова, или Королева Смерти
Шрифт:
Она начала играть… Сильные аккорды, неожиданно переходящие в трели, отдавались до боли красивым эхом от вековых каменных стен. Она не играла…она жила этой музыкой, вспоминая все, что она пережила за эти семь месяцев. Слезы счастья покатились по ее щекам, в горле стоял ком от пережитого, от воспоминаний, от понимания того, что вся эта мука закончилась. Музыка окончилась в мажоре, который отражал и светлую грусть, и бесконечное чувство любви, и радость, и страсть, и тяжесть воспоминаний… Она играла и думала… Думала о том, как же сильно она любит Аро…
Когда последние аккорды дозвучали, Нагайна невесомо убрала пальцы с клавтатуры и вытерла
Аро тихо сказал:
— Ты написала?
Нагайна кивнула, грустно улыбнувшись.
— Это посвящено тебе… Это было написано после нашей с тобой встречи тогда, после моего возвращения, — она погладила клавиатуру, — Сентиментально…
— Гениально, — сказал он и подшел к ней, поцеловал в макушку, сел рядом, — Как ты это делаешь?
— Я слышу эту музыку… Она идет как-то…сверху, — ведьма улыбнулась, — А переложить ее на фортепиано труда не составляет… Я написала столько произведений, посвященных тебе… И все они пропитаны болью, — Нагайна тихо начала играть свое очередное произведение, радуясь тому, что эта боль осталась лишь тихим призраком в ее музыке, но не жизни.
Аро был потрясен. Все то, что Нагайна играла, было посвящено ему. Было посвящено эфемерным, как думала она, мечтам, которые никогда не сбудутся. И все из-за него… Она страдала из-за него… Он причинил ей боль…
От осознания этого в нем вскипала бессильная ярость на самого себя, что он не признался ей раньше и сказал ту фразу двусмысленно. Когда Гайя убрала руки с клавиатуры, Аро резко притянул ее к себе и обнял, зарываясь носом в ее волнистые волосы. Он прошептал:
— Прости, прости меня… Я был неправ… Я…Боже, прости меня.
— За что? — спросила она, обнимая любимого и не понимая, о чем он говорит.
— Я причинил тебе боль… Столько боли… Все это, все то, что ты сыграла, написано на боли, на страдании… Все из-за меня…
— Не вини себя. Ведь это я неправильно тебя поняла… — она слегка отстранилась от него, посмотрела в его глаза, — Ты не представляешь, как я счастлива сейчас. Как я счастлива… И как любима…- тихо сказала она и поцеловала его тонкие губы, слегка подавшись вперед.
Рай… К чему слова, когда есть лишь чувства. Они оба забыли о разуме, который был бессилен перед этим неземным притяжением, которое они испытывали друг к другу…
***
Прошло около месяца. Конец января.
Эдвард все свое время проводил в своей комнате, выходя на улицу лишь для того, чтобы поохотится. Каллены пытались его успокоить, но ничего не выходило… Эдвард был в еще более плохом состоянии, чем после измены Беллы. Ибо в этот раз он был виноват сам.
— И что я должен был сделать?
— Не трахаться с Хайди, — спокойно сказала Роуз.
— Но я был под гипнозом!
— Ты не должен был верить словам Тани и отдаляться от Нагайны. Измена — лишь повод, пойми же ты наконец. Ты сам во всем виноват. И не пытайся себя оправдать, — отрезала блондинка, которая считала, что Нагайна была права.
— Я хочу вернуть Гайю…- тихо сказал Эдвард.
— При этом, ты ее не любишь…
— Я не знаю, Роуз…я не знаю…
— Вот видишь. Ты даже не знаешь, что чувствуешь к ней. Может, кто-то правда любит ее, а она его, и они счастливы, а ты все портишь, не позволяя ей жить своей жизнью?
— Я не знаю… Но я поеду в Вольтерру… Опять… Я не могу здесь сидеть… Я буду умолять ее, стоя на коленях… Я…- он прикоснулся к своему
Каллен решил в ближайшее время направится в аэропорт, чтобы вернуть свою бывшую девушку, чувства к которой у него были неопределены. Больше всех в этой истории он ненавидел Таню, так опасно и рассчетливо задавшую тот коварный вопрос, а также Аро, которому так сильно доверяла Нагайна…
***
Две недели спустя. Середина февраля.
Нагайна и Аро гуляли по Вольтерре, когда солнце уже почти погрузилось в объятия запада. Теплый снегопад… Снежинки хрупными хлопьями падали на них обоих, делая их похожими на сказочные статуи. Какое наслаждение было для них идти рядом друг с другом, не скрывая чего-либо друг от друга, находясь в полном доверии…
Он приобнял ее за талию, на что Нагайна лишь укоризненно посмотрела, но потом улыбнулась. Она сказала:
— Сколько прошло времени… С одной стороны, это так мало, но случилось столько событий… Я два года назад не думала, что моя жизнь так сильно изменится… Я рада одному: что я все-таки нашла тебя… Моя жизнь была настолько пустой раньше, Аро… Ты даже не можешь представить. Я была единственным живым существом в своем замке на протяжении почти всей своей жизни… И мне уже тогда начало казаться, что я тоже мертва…что я тоже призрак. Три тысячи лет… Без живого общения, ласки, без мужчины, который любил бы меня. Да и кто бы полюбил такое чудовище как я? — Нагайна усмехнулась.
— Ты не чудовище, — мягко прошептал вампир.
— Но я убиваю, мучаю… Боже, мне иногда становится страшно лишь от одного понимания того, сколько крови на моих руках.
— А сколько на моих…- тихо произнес Аро, — Не кори себя… В конце коцнов, все было совершено по справедливости…
— В этом ты прав… Просто иногда я не чувствую себя женщиной…
— Если бы ты не была женщиной, ты бы не полюбила меня. Я понимаю, что иногда тебе трудно от прежитого, но ты же не садистка… Это твоя работа…
— Я знаю… Прости, что говорю такой откровенный бред…
— Ничуть… Всем нам иногда кажется, что мы неправы…
Нагайна улыбнулась и обняла его, уткнувшись носом в его плечо. Аро удивил такой странный порыв, ведь Нагайна не так часто делала подобное, видимо боясь проявлять свои чувства. Он неуверенно обнял ее в ответ и прошептал:
— Почему ты боишься?
— Всмысле? — сказала она, не отпуская его, чему он был рад.
— Почему ты так редко… Знаешь, женщины обычно эмоциональны, и им очень важны прикосновения. Они ежеминутно держат своих любимых за руку или же обнимают, то есть, им очень важен физический контакт… А ты…а ты другая… Иногда мне даже кажется, что ты боишься ко мне прикоснуться…
Она улыбнулась, прижалась к нему еще сильнее и сказала:
— Я стараюсь не делать этого просто так… Я даже не знаю, почему… Если бы я перестала контролировать каждое свое дейтсвие, я была бы похожа на девочку-подростка, ей Богу, — она засмеялась, — И все это выглядело бы странно и неподобающе… На самом деле, я такая глупая и беззащитная, — она отстранилась от него, доверчиво посмотрела в его глаза, — Мне так нужна забота, телая атмосфера и обычные человеческие радости, — она опустила глаза, — Но это не соответствует мне… Боюсь тебя испугать своей…наивностью и…человечностью, — она посмотрела в его глаза, ожидая его непонимающий взгляд. Но его не последовало… Аро лишь улыбнулся и приложил ладонь к ее щеке. Он сказал: