Черника на снегу

Данилова Анна

– Это твое платье?

– Да, мое.

– Тебе его сшили?

Рита задавала самые разные, иногда, казалось бы, даже бессмысленные вопросы, лишь бы понять, в каком состоянии находится ее неожиданная гостья и следует ли ей вызвать знакомого доктора, чтобы тот хотя бы посоветовал, что с ней делать.

– Нет, подарили.

– Ты – профессиональная танцовщица?

– Нет. А что? Мужчины любят только балерин? – Она бросила на Риту испуганный взгляд. – Но я умею танцевать. Вы же видели…

Рита вдруг поймала себя на том, что испытывает чувство,

какое может испытывать человек, нашедший клад (или просто кошелек, какую-то ценную вещь) и не собирающийся возвращать это хозяину (государству). Очень приятное, будоражащее чувство. Она смотрела на эту девушку и, признаваясь себе в том, что ее мало интересует ее судьба (!), мечтала написать ее портрет. Он так и будет называться: «Фиолетовая танцовщица». Она уже видела этот портрет. Но не традиционный, а фантазийный, со снегом, ветром, холодом и этим чудесным фиолетовым платьем. Но главным в этом портрете, конечно же, будет выражение лица девушки – отрешенное, полусумасшедшее, страдальческое. Это будет драма, кусок жизни девушки, ее боль, страдание, отчаяние! Конечно, портреты – не самая сильная сторона ее творчества, и большинство почитателей и коллекционеров, покупающих ее работы, знают ее как автора натюрмортов. Но должна же она развиваться, совершенствоваться. Пейзаж – это холодный, бездушный натурщик. А здесь – живая, красивая и очень интересная натурщица.

Решение пришло само.

– Вас как зовут? – спросила Рита.

– Наташа.

– А меня – Рита. Судя по тому, в каком состоянии вы находитесь, у вас сейчас не все благополучно в жизни. Вот я и подумала, что могла бы приютить вас у себя, постараться сделать все возможное, чтобы вы пережили самые трудные часы и дни своей жизни здесь, у меня дома, в тепле, комфорте, в моей компании. Не скрою, у меня имеется вполне определенный интерес… Я – художница и хотела бы написать ваш портрет.

Щеки у Наташи порозовели, она начала приходить в себя. Посмотрела внимательно на Риту.

– Да вы не подумайте ничего такого, просто я не знаю, как мне дальше жить. Что же касается вашего предложения, то я уверена, что через пару часов моего пребывания здесь вы и сами пожалеете о том, что взяли меня под свое крыло. Я же постоянно плачу, понимаете?

– Но, танцуя, вы не плакали, – возразила Рита.

– Просто я находилась в таком странном состоянии… Как бы между небом и землей.

– Есть такой роман Марка Леви. Не читали?

– Нет, не читала. Я, знаете ли, вообще мало читаю.

– А чем вы занимаетесь?

– Когда-то, в моей прежней жизни, еще когда я была с Федором, работала у него менеджером, мы занимались продажей сувениров… У него целая сеть магазинов. Сейчас же, после того как он меня бросил, я и не знаю, чем буду заниматься.

– Вы жили с ним или у вас есть свое жилье?

Рита улыбнулась про себя, подумав, что Марк Садовников, ее муж, следователь прокуратуры, оценил бы ее искусство вести допрос. Спокойно, ненавязчиво, ловко выпытывая всю информацию.

– У меня есть квартира, я там жила

одна. Встречались мы в основном у Федора. Он выкупил чердак в одном элитном доме, оборудовал его, выложил итальянской мозаикой террасу, а я помогла ему выбрать растения, цветы… Мы посадили даже маленькую иву. Еще там были качели. И вот теперь на этих качелях качается совсем другая девушка. Смотрит на мои олеандры, гортензии и думает, что все это уже принадлежит ей…

– Может, мы хотя бы на время забудем Федора? Вы, Наташа, такая красивая девушка, что легко найдете себе другого, более надежного и порядочного молодого человека. Ну так как? Согласны?

– Позировать вам? Но, говорю же, вы сами скоро пожалеете об этом.

– Почему? – Неприятный холодок пробежал по спине Риты. В сущности, она привела в дом полусумасшедшую девушку, не зная о ней совершенно ничего. А вдруг она какая-нибудь аферистка?

Раздался звонок. Это была Мира.

– Послушай, подруга, а вдруг эта твоя девушка – аферистка и собирается ограбить тебя? У тебя в мастерской сейчас два готовых натюрморта, стоимостью по пятьдесят тысяч евро. Ты вообще что-нибудь соображаешь?!

– Я поняла тебя… Спасибо.

Рита вышла из комнаты, чтобы ее комментарии не смогла услышать Наташа.

– Не можешь говорить? – Тон Миры смягчился. Она словно жалела Риту. – Но ты подумай сама, насколько все это опасно! К тому же с минуты на минуту вернется твоя мама. Как, ты полагаешь, она отнесется к тому, что ты притащила в дом незнакомую девушку?

– Думаю, что она сразу же примется что-нибудь готовить, чтобы накормить ее, – Рита заговорила приглушенным голосом. – Я же ее дочь, мы с ней в этом плане похожи.

– Хорошо. А вот вернется Марк… он как к этому отнесется?

– Мира, но нельзя же постоянно думать о грабителях и преступниках! Достаточно того, что этим болен Марк, ему повсюду мерещатся убийцы, воры, насильники… Если бы ты только знала, как он переживает из-за Фабиолы! Она еще совсем маленькая, а он уже заранее беспокоится о ее будущем, о том, за кого она выйдет замуж.

– Рита, прошу тебя, будь осторожна и не дай себя обмануть и ограбить. Да, забыла спросить: она красивая?

– Да. Очень!

– Тогда тем более будь осторожна.

– Спасибо тебе, подружка. Целую тебя…

Рита вернулась в комнату и нашла Наташу спящей. Рита принесла из мастерской альбом, уголь и принялась делать наброски. Нет, она не ошиблась, Наташа – идеальная натурщица. Пусть она подольше поспит…

2

1 декабря 20.. г.

Алекс

«Он только начал вставлять ключи в замок, а меня уже всю трясет… И так – каждый день. Он приходит с работы, отпирает двери своими ключами, пыхтит в прихожей, разуваясь и надевая домашние тапочки. Сейчас он войдет в комнату и скажет: «Добрый вечер, Саша, как дела?»