Чёрно-белый человек
Шрифт:
— Мне кажется, ты волнуешься даже больше, чем я, — рассмеялась Наталья. — Может, что-то к ужину купить?
— О! Купи в каком-нибудь приличном месте настоящий яблочный штрудель. Машуня его сильно уважает, а у нас поблизости купить негде.
— Хорошо…
Ужин прошёл, как опять же говорится, «в тёплой дружественной атмосфере». Женская половина обсуждала какие-то новинки из области садово-декоративного искусства, а Андрей Кириллович с Виктором были заняты очень важным делом — они молча слушали женщин. Это было не просто, но они справились! Уже в конце, отдав должное штруделю, который действительно оказался хорош, Маша вдруг начала вспоминать какие десерты они ели во Франции. И без конца спрашивая у Натальи, что ей нравится больше — тарт-татен,
Следующие два дня прошли как-то обыденно, и опять без малейших попыток начать хоть какой-то серьёзный разговор. Наталья договорилась, что всю оставшуюся неделю она будет работать на удалёнке, привезла свой огромный ноут с двадцатидюймовым экраном и занималась очередным проектом, отвлекаясь только на поесть вместе со всеми и недолго погулять по окрестностям с Виктором. А в четверг утром она после завтрака задержалась на кухне и якобы случайно забыла на столе те эскизы, которые она нарисовала по мотивам первого клипа и которые пока никому так и не показала. Ей очень хотелось как можно быстрее как-то поучаствовать в создании нового ролика, надеясь таким образом привлечь внимание племянницы, хотя она понятия не имела, когда начнётся новая работа. То, что Виктор не будет против, и так было понятно. А вот Машу надо было чем-то заинтересовать. И это вполне удалось.
— Пошла на кухню чаю себе налить, а там… Это твои рисунки?! — Маша ворвалась к ним в комнату, даже не постучавшись, где-то через час.
— Да, — спокойно отозвалась Наташа, отрываясь от экрана своего ноутбука.
— И когда они появились? — девушка от возбуждения чуть не подпрыгивала.
— Почти сразу после того, как первый раз посмотрела ваш клип, — всё так же невозмутимо ответила Наталья. Немного слукавить, сдвинув время их создания, ей показалось вполне уместным в данной ситуации.
— Эх! Жаль, что я раньше их не видела! Хотя… раньше они и появиться не могли. Ну да ладно. Вик! Ты посмотри какая прелесть! — она подскочила к дядюшке. — И у меня сразу же родилась классная идея по поводу нового клипа. — Маша резко развернулась к тётке, — мне нужны ещё несколько эскизов. Я потом поясню, каких. Поможешь?
— Господи! Машуня! — Наташа наконец не выдержала, порывисто вскочила, глаза предательски заблестели, и она срывающимся голосом, запинаясь и захлёбываясь от эмоций быстро начала говорить, — Да я… мне так нравится всё, что вы с Витюшей делаете… вот честно… я ведь так давно об этом мечтала… ну, не то, чтобы мечтала, но так хотелось как-то… хоть чем-то помочь… но ты не подумай, мне ничего не надо, никаких денег, ничего…
Маша растерянно смотрела на взрослую женщину, со слезами на глазах оправдывающуюся перед ней, совсем молодой девчонкой, и никак не могла решиться поверить ей. «Где ж ты раньше была? Почему только сейчас? Что же поменялось настолько, что ты сейчас говоришь такие правильные слова?» Но вместо этих вопросов она задала совсем другой:
— А кто кому позвонил в конце концов? И почему?
— Позвонила Наташа, — Виктор, который до этого тихонько сидел на кресле-качалке в углу комнаты, встал, подошел к жене и обнял её. — После того, как прочитала о нападении на нас.
Маша вопросительно посмотрела на Наталью. Та в ответ только кивнула и потупилась. «Ладно!» — успокоилась
— Прости!
— За что? — Наташа всхлипнула и недоумённо посмотрела на племянницу.
— Ну-у, были… всякие мысли. Но это уже не важно, — она повернулась к Виктору. — Значит так! Слушай! Идея такая: обыгрываем русскую народную сказку. Теремок. Только в конце, после того, как медведь всё разломает, все звери себе отдельные теремки построят. Которые будут уж точно не хуже, чем один большой. Построят каждый теремок все вместе, само собой. Общая идея… ну, что не обязательно всех в одно место впихивать, свой дом-теремок может быть ничуть не хуже общего. И, типа, не надо лезть в чужой дом, а то всё и разрушить можно. И вот здесь, — Маша перевела взгляд на Наталью, — нужны будут рисунки классных «теремков», которые я и буду из песка «строить». Сделаешь?
— Конечно! — Наташа радостно заулыбалась и энергично покивала, — только скажи, насколько сложными, вычурными или, наоборот, простыми они должны быть.
— Я думаю…
— Стоп-стоп-стоп! — прервал разошедшихся барышень Виктор. — Давайте не будем спешить.
— Что не так? — Маша сердито посмотрела на него.
— А скажи мне пожалуйста, этот замысел… про разные теремки и всё такое прочее… возник у тебя вот прямо сейчас?
— Про разные — да, вот прямо сейчас, когда эти рисунки увидела. А вообще насчёт «Теремка», — нет, уже несколько дней как.
— Вот просто так, взял и появился? Из ниоткуда?
— Не совсем. — девушка по-прежнему хмурилась. — Как-то в госпитале разговор подслушала… не то, чтобы специально подслушала, просто случайно услышала. Я около Лёшкиной палаты ждала, когда его на процедуры увели. Там ширма стоит, за которой меня никому не видно было. Так неподалёку двое офицеров по поводу наших заграничных соседей спорили. Даже не то, чтобы спорили, просто каждый из них старался показать себя эдаким супер-ультра-патриотом. Прикол был в том, что «топили» они за разные(!) стороны, даже не понимая этого. И каждый считал себя чуть ли не святее Папы Римского. Мне это показалось настолько смешным, но и диким одновременно, что я чуть было не заржала в голос.
— А ты, значит, считаешь, что разобралась в таких вопросах лучше них?
— Не знаю, лучше или хуже, знаю одно: чем больше таких почти фанатиков, тем хуже. Эти придурки и за настоящее оружие схватиться могут, а не только словесные баттлы устраивать. А я от своих слов не отказывалась и не собираюсь этого делать.
— От каких слов? — недоумённо спросил Виктор.
— От тех, которые говорила про войну на пекинской пресс-конференции. А больше всего я НЕ ХОЧУ трястись за Лёшку, если не дай бог какая заварушка случится. Причём не хочу настолько сильно, что готова кричать об этом на каждом углу при любом удобном и неудобном случае!
Теперь нахмурился и Руденко. Наталья настороженно следила за разговором, готовая в любой момент вмешаться. Правда, она никак не могла решить, кого придется защищать. Наконец, после почти минутной паузы, Виктор медленно выдохнул сквозь сжатые зубы и заговорил:
— Я прекрасно тебя понял. И полностью поддерживаю. Но… тема уж больно сложная. Слишком горячая и… провокационная, что ли. Потребуются развёрнутые пояснения того, что мы хотим сказать. Так, как в прошлые разы, скорее всего, не получится. В несколько строчек не уложишься. Придётся очень тщательно обдумывать каждое слово, каждую паузу, каждую интонацию. Я не уверен, что это можно придумать и сделать быстро. Да и «американский» клип столько шуму наделал, что лучше будет, если те страсти немного подзабудутся. Поэтому… — он немного подождал, не будет ли каких возражений, — я предлагаю выбрать другую тему… Помнишь, там же, в Китае, тот итальянский журналист обещал бросить к твоим ногам всю Италию, если клип будет о ней. Ты же вроде говорила как-то, что у тебя есть идеи по поводу Италии.