Чёрно-белый человек
Шрифт:
— Вам что, кто-то уже стрелял в живот? — напрягся Алексей.
— Э-э, — глаза мужика забегали, он, путаясь в карманах ветровки, достал сигареты, нервно закурил и нехотя признался, — было дело. Из травмата. Но это давно было. Десять лет уж тому. Я тогда в Ростове баранку крутил, только приехал туда. Ну и… не поделили кое-что с местными… Так вот сейчас точь-в-точь ощущения были. Только тогда без грязных штанов обошлось…
Не услышав больше ничего интересного, Арсентьев попрощался. Поговорив с остальными обладателями чересчур слабых желудков, Алексей выяснил, что друг о друге они вообще ничего не знают, но
«Ё-моё, так ведь и правда в божественное наказание поверить можно. Мистика, да и только! И что, всё это писать в рапорте?» — размышлял он, садясь за писанину. — «Не-е, на фиг, на фиг, ещё самого к мозгоправам отправят. Остановимся на ничтожности упомянутых в задании групп и опросе пострадавших, не выявившем связи как с означенными группами, так и между собой. Во, так и запишем!». Закончив рапорт, Алексей снова задумался: «А не покопаться ли в этом деле ещё? Хотя бы для себя чуть больше ситуацию прояснить. Теоретически ведь, наверное, может существовать какой-нибудь реальный экстрасенс или сильный гипнотизёр, который мог такое устроить? Звучит как бред, но… чем черт не шутит. И если он реально есть, то познакомиться с ним будет, хоть и очень опасно, но полезно. Вопрос только — как его найти?»
Промучившись весь следующий день над последним вопросом, он снова отправился к айтишникам, прихватив для верности литровую бутылку приличного виски. Поскольку то, о чем он хотел просить, уже никакими запросами начальства не подкреплялось.
— Парни, вы можете мне найти людей, которых эти засранцы подрезали?
— Ну, если моменты подрезания попали на камеры, то ничего невозможного в этом нет, — практически хором ответили повелители мегабайтов и мегапикселей, с одобрением разглядывая презент.
Уже через час у Арсентьева были номера двух машин, чуть было не пострадавших от лихачей, и координаты их владельцев. Остальные случаи каким-то чудом в зоны действия камер не попали, хотя таких «слепых» зон в Москве и Подмосковье почти и не осталось. Если бы у Алексея спросили, а что же, собственно, он хочет у них узнать, он бы затруднился с ответом. Свербело что-то внутри, не давало покоя. И нужно было эту занозу как-то попытаться достать. Первый страдалец ему ничем не помог, а вторым оказался Виктор Руденко.
Звонок из полиции Виктора хоть и удивил, но не насторожил. «Видимо, прокуратуре со Следственным комитетом надоело искать черную кошку в темной комнате в деле Орлова и они решили спихнуть всё на полицию», — подумал он и согласился встретиться, чтобы послать подальше и эту, как он рассчитывал, последнюю инстанцию. Настроение у него в тот момент было отличное, поскольку Машуня попросила подвезти её в кафе, где она собиралась встречаться с подружками, и он рассчитывал просто посидеть за каким-нибудь соседним столиком, отдохнуть, погреться на солнышке на уже открытой летней веранде и попить кофейку. К тому же он очень любил наблюдать за щебечущими девочками, да какими девочками, уже вполне себе девушками. Тем более обе Машины подружки, да и она сама, стали если и не настоящими красавицами, то очень милыми симпатичными барышнями с отличными фигурками.
Когда примерно через полчаса лейтенант появился, Виктору как раз принесли уже второй капучино и он ложечкой по чуть-чуть снимал пенку и смаковал её, довольно щурясь. Алексей, поздоровавшись и усевшись напротив, тоже заказал кофе и поинтересовался:
— Ваше любимое кафе?
— Нет, но кофе здесь делают весьма неплохо. Племянница попросила сюда подвезти, вон она с подружками веселится, — он кивнул на девушек, над чем-то дружно хохочущих в этот момент.
— Ваша племянница в центре, я правильно понимаю? — скорее не спросил, а констатировал факт Арсентьев.
— Да, Маша очень похожа на мать, а мы с Олей были близнецами, — вздохнул Виктор.
— Как это — были? — не понял Алексей.
— Машины родители погибли в автокатастрофе в прошлом году. Она была в машине с ними. Спасти удалось только её.
— Ох, простите ради бога! — сконфузился лейтенант и ещё раз внимательно посмотрел на Машу.
— Ничего, мы уже… привыкли. Так что у Вас за вопрос ко мне?
— Понимаете, мне, в порядке стажировки, поручили прояснить ситуацию с некоторыми случаями неадекватного поведения на дорогах некоторых… э-э… граждан, — якобы смущенно улыбаясь, врал лейтенант.
— Вау! Такими случаями уже занимается МУР, а не ГИБДД? — Виктор постарался изобразить искреннее удивление, хотя мысленно уже чуть ли не отпевал себя. — «Ну всё, мне хана. Нашли всё-таки».
Пока он лихорадочно соображал, как будет выкручиваться, положение спасла Маша. Она только что попрощалась с подружками и подошла к их столику. Пока Арсентьев с удивлением и жалостью рассматривал её тросточку, Руденко встал, отодвинул для племянницы стул и нарочито весело сказал:
— Садись, Машунь! Вот, господин лейтенант с самой Петровки, расследует случаи хулиганства на дорогах, оказывается.
— Да вот приходится, — Алексей развел руками и тоже заулыбался, — уж больно обстоятельства необычные. Хотя, можно сказать — и анекдотические тоже.
— Ой, а мы с Виком тоже один забавный случай недавно наблюдали, — со смехом встряла Маша и тут же поведала лейтенанту об их наблюдениях по дороге из Суздаля в Москву. — Помнишь, когда эта парочка нас подрезала, — повернулась она к Виктору, — ты его ещё придурком назвал, а я в тот момент палец ремнём прищемила и сгоряча его… ну, нехорошим словом назвала. А он этим нехорошим словом и оказался, — и она захихикала уже немного смущённо.
— Интересно, я уже поседел от страха? — почему-то совершенно спокойно подумал Руденко, будто речь шла о постороннем, — Эх, Маша-Машуня! Ну кто ж тебя за язык то тянул!
Виктор бросил взгляд на лейтенанта и обомлел. Тот смотрел на девушку как охотничий пёс, почуявший добычу.
«Э-э, да ведь этот мент её начал подозревать», — дошло до него, — «Это же ещё хуже! Вот ведь засада! Да что б ты забыл напрочь зачем пришел сюда. И вообще об этом деле. Лучше вон Машиной жизнью поинтересуйся» — мимолетная вспышка раздражения, исказившая его лицо, к счастью, осталась незамеченной.