Чёрно-белый танец
Шрифт:
— Димка, пожалуйста, давай без иронии….
— А как ещё с тобой разговаривать? По-моему, жена, ты сама загнала себя в угол. Это ты убежала от меня в истерике ночью, точно я монстр какой-то, черт знает что наплела своей незаменимой подружке о своем муже-негодяе, да ко всему прочему умудрилась забеременеть от чужого мужика, — Дмитрий говорил ровно, не сбиваясь и не повышая тона, точно сейчас он обсуждал не свою семейную жизнь, а новое блюдо. — По-моему, всё и началось с твоей беременности, да? Когда у вас начался роман с Загорновым, напомни мне, пожалуйста, я что-то запамятовал?
Даша занервничала сильнее.
— Загорнов тут ни при чем, сейчас разговор не о нем.
— Как не о нем? А о ком же тогда?
— Дима, я серьезно, не надо всё переворачивать. Ты знаешь, о чем я хочу поговорить.
Тот медленно растянул губы в подобие улыбки.
— Нет, не знаю. Скажи.
Он играл с ней в кошки-мышки. И она на самом деле чувствовала себя беззащитной мышкой, которую загнали в угол. Дома Даша сотню раз проговорила их диалог с Димкой, она готовила себя к словесной борьбе, но в реальность всё оказалось труднее. Было трудно противостоять холодности и наигранному безразличию мужчины.
В душе у того бушевали бури, но он не позволял вырваться им наружу. Он контролировал себя. И в этом заключалось самое сильное его преимущество.
Но Даша должна была пройти через это…. Должна. У неё нет другого выхода.
— Хорошо, если ты хочешь, чтобы я всё повторила ещё раз, я это сделаю, — выдохнула она и начала говорить, стараясь не смотреть в глаза Дмитрию. — Я не знаю, что произошло между нами и когда это началось, но наша совместная жизнь перестала меня… перестала мне…. Черт, одним словом, что-то случилось с нашим браком. Как говорят в таких случаях, наш брак дал трещину. И я не хочу выяснять, кто в этом виноват, ты, я или мы оба. Просто мы перестали друг друга понимать. И упустили момент, когда ещё можно было исправить ошибки.
Даша замолчала, надеясь, что Димка скажет что-то в ответ.
Но тот кивнул и с наигранным великодушием бросил:
— Да ты продолжай, не стесняйся, я тебя внимательно слушаю.
Даша сжала зубы.
— Какая же ты сволочь, Коршунов.
— Давай без взаимных оскорблений, солнце моё. Ты собиралась мне что-то сказать, так говори, — усмехнулся он и добавил: — Пока я слушаю.
Даша на мгновение закрыла глаза, а потом снова ринулась в бой.
— Отлично, мне, кажется, ты не хочешь поговорить по-человечески. Ты не хочешь идти на уступки. Что ж, твоё дело. Я не буду больше разводить демагогию, ты прав, она ни к чему. Всё и так ясно, — не смотря на то, что она продолжала испытывать некий страх и тревогу перед сидящим напротив человеком, Даша разозлилась. Да он просто упивается её растерянностью, её неуверенностью! Ему доставляет удовольствие видеть в её глазах страх! — Уже и так было сказано достаточно слов. Я перейду к главному. Теперь у меня другая жизнь, где тебе, Дима, нет места. Я тебе говорила, но повторю ещё раз — я хочу развода. И именно поэтому я сегодня хотела с тобой встретиться. Чем быстрее мы разведемся, тем будет лучше.
Принесли заказ. При официантке он говорить ничего не стал, но как только девушка отошла, он не без насмешки поинтересовался:
— А почему ты уверена, что я хочу развода? И что ты его вообще получишь?
Такого, признаться, Даша не ожидала.
— Что ты хочешь этим сказать? Что ты не дашь мне развода? — голос всё же выдал её, дрогнул.
— А я пока ещё не решил.
— Тут и решать нечего! Я к тебе не вернусь! — Даша готова была сорваться на крик, её сдерживало лишь то, что они находятся в людном месте. Она не хотела публичного скандала.
Дима лениво приподнял бровь.
— Милая, а кто тебе сказал, что я приму тебя после чужого мужика да ещё в придачу с чужим ублюдком? — он больше не церемонился. — Мне противно будет к тебе прикасаться, мне противно будет каждое утро видеть твоё лицо, я буду всегда помнить, что ты мне наставила рога, хотя клялась и божилась в своей любви!
— Замолчи! — прорычала Даша и нагнулась к нему через столик: — Не тебе меня судить!
— Неужели?
— Именно! Не смей меня ни в чем упрекать! — что-то дрогнуло в её душе, и она внезапно выпалила: — Лучше подумай как-нибудь на досуге, что заставило меня искать удовольствия на стороне, что меня толкнуло в чужие объятия?
Даша поражалась, как ложь легко вошла в её жизнь. Она сама поверила, что у неё были отношения с Загорновым.
Хотя о чем это она? У неё были отношения с Загорновым! Она на самом деле ласкала его и стонала под его руками!
Так что теперь её ложь заключалась только в одном — в отцовстве.
Она изменила Диме. И ни в чем не раскаивалась.
Ей удалось вывести Коршунова из себя. Теперь он тоже нагнулся к ней и прошипел в лицо:
— Думай, о чем говоришь, дура!
— Что, не нравится? Мне тоже многое, что не нравится! И больше всего мне не нравится быть твоей женой!
Димка сжал кулаки. Он перестал делать вид, что его занимает ужин, и полностью сосредоточился на словах девушки, на том, что происходило.
— Спешишь побыстрее от меня избавиться и окольцевать Загорнова? Да? Только скажи мне вот что, как у вас продвигаются дела? Голубки счастливы?
Дима ничего не спрашивал просто так. И Дашу насторожили его вопросы. Зачем он интересуется их отношениями с Андреем? У мужчин общий бизнес, Андрей уехал из Абрикосово именно из-за дел, и они, наверняка, встречались в Москве и не раз.
Её муж знал, что делал.
— Зачем тебе это знать? — нерешительно спросила Даша.
— А как же, — Дмитрий снова откинулся на спинку стула. — Должен же я быть в курсе дел моей дражайшей супруги. В конце концов, за пять лет я привык о тебе заботиться. А вдруг с тобой, что случиться не хорошее? Свяжешь свою жизнь с негодяем, потом ещё раз придется разводиться.
Даша сделала небольшой глоток сока. В горле пересохло.
— У нас с Андреем всё нормально, — выдавила она из себя, уже зная, что дальше скажет Димка.
И не ошиблась.
— Врешь…. Врешь…. Ты не видела его с того дня, как он уехал из Абрикосово. То есть две недели.
Внезапно Даша испугалась. Она вспомнила и окровавленного Андрея на дороге и то, как в его дом кто-то проник, и свое ночное похищение. История продолжалась?
— Что с ним? — выдохнула она.
— Так ты, значит, признаешься, что соврала мне?
— Я ещё раз спрашиваю, что с ним?!
— О, как мы встрепенулись? У вас же все хорошо? Любовь-морковь, и ласки до утра….