Черно-красная муть
Шрифт:
– Через четыре часа новый год, а я еще даже с елкой не разобралась! – упрекнула себя Яна, нервозно потирая исколотые вечнозеленой красавицей руки. – С ума сойти! Это уже третий наш с Валеркой совместный Новый год. Снова проваляемся всю ночь на диване перед теликом и будем пить шампанское. Ха-ха! Это уже стало семейной традицией двух лентяев. Никаких гостей и шумных застолий! Только дома и только вдвоем! Надо же, 2016 год… Что он нам принесет? Только бы Валерка снова меня не доставал предложением руки и сердца, как в прошлый Новый год! Он что думает, если меня захомутать брачными узами,
Яна улыбнулась наивности своего возлюбленного. За два с половиной года совместной жизни в петербургской квартире на Ленинградском шоссе Яна с Валерой многое успели пережить. Проживание под одной крышей, наверное, самое большое испытание для любви. Бытовые мелочи вроде разбросанных повсюду вещей, незакрытых тюбиков с зубной пастой или немытой посуды, скопившейся в раковине, вызывают вспышки далеко не тех чувств, ради которых влюбленные начали жить вместе. Мелкие ссоры и крупные скандалы, крики и слезы, но хуже всего изматывающая обе не в меру темпераментные натуры игра в молчанку, – через все это прошли Яна с Валерой, но любовь всегда выходила победительницей из любых сражений, превращая каждое примирение в неповторимый вулкан страсти. Со временем Яна и Валера научились более мирно сосуществовать вместе, разделив квартирное пространство на личную территорию для каждого из них, а гостиную превратив в место, предназначенное для отдыха, общения и, конечно же, любви.
В дверь позвонили. Спрыгнув с табуретки, Яна побежала к входной двери. Глянув в дверной глазок, она слегка отпрянула, неуверенно пожав плечами. За дверью стоял Артур. Валера ей строго-настрого запретил впускать своего брата, если тот явится в его отсутствие.
– Да, ну что за бред! Не впускать родственника, да еще в канун Нового года! Наверное, пришел поздравить нас, – подумала Яна и открыла дверь.
– Привет, подруга! – развязно произнес Артур, скалясь в улыбке и распахивая навстречу Яне объятия.
– Привет, Артур, – сухо ответила Яна, не сдвинувшись с места. – Вообще-то Валера запретил тебя впускать.
– А ты позволяешь ему что-то запрещать или разрешать?! Что-то ты не особо похожа на послушную девочку! – рассмеялся Артур, сделав шаг навстречу Яне.
– Ха-ха! Это точно, потому я и открыла тебе, – рассмеялась в ответ Яна.
Артур приблизил к Яне свое лицо и по-медвежьи ее обнял. Он был изрядно пьян. На трезвую голову он наверняка не рискнул бы сунуться к брату.
– Фу… Не дыши на меня, Артур! Ты начал отмечать по дальневосточному времени, что ли? – смеясь, поморщила носик Яна, позволив все же расцеловать себя в обе щеки.
– Угу! А ты в своем красном костюмчике похожа на спелую вишенку. М-м-м… Так бы и съел тебя, ягодка, – плотоядно облизнувшись, произнес Артур, войдя в прихожую.
– Размечтался! – оттолкнув его, воскликнула Яна. – Шел бы ты отсюда по-хорошему, пока твой брат тебя с лестницы не спустил, как в прошлый раз!
– Я, это… Зашел поздравить вас с Валеркой. Его нет дома, да? Можно, я подожду брата? – спросил Артур, явно не собираясь уходить. – Мне нужно кое-что сказать ему. Пустишь меня в дом?
– Ну, ладно… Заходи, – нехотя сказала
Артур неуверенно стоял посреди прихожей, а комья снега, упавшие с его подошв, расползались по полу мокрыми разводами. Заметив это, Яна потребовала:
– Снимай лучше куртку и разувайся, а то ты тут все намочишь!
– Только куртку снять? – нахально скользнув глазами по обтянутой тонким трико фигурке Яны, спросил Артур.
– Штаны тоже снимай и сразу на выход! С голой жопой погуляешь на десятиградусном морозе, вмиг протрезвеешь и уже точно ничего не захочешь! Все отмерзнет! – рассмеявшись, дерзко пошутила Яна.
– А ты стервочка! Хотя, красивые девчонки все стервы! Ха-ха-ха! Яна, вот скажи четно, я по-твоему, как? Я красивый? – неожиданно спросил Артур, расстегивая куртку и стягивая с ног ботинки.
– Ничего так, – пожала плечами Яна. – Не урод, это уж точно! У тебя что, с девчонками проблемы?
– Ну, типа того. Прикинь, как предки урезали мне финансирование, на меня телочки почти перестали западать! – пожаловался Артур, приглаживая такие же черные кудри, как и у Валеры, только намного более короткие. – Скажи мне, что тебе больше всего нравится в моей внешности?
– Ну, не знаю… Мне нравятся твои волосы, и глаза у тебя красивые, когда, хм… не красные. У тебя лоб Бетховена! – иронично улыбаясь, заметила Яна.
– Ты что, сравниваешь меня с собакой? – обиженно спросил Артур, вспомнив старую комедию про смешную семью с огромной псиной.
– Нет, Бетховен был умным песиком! – насмешливо сказала Яна, конечно же, изначально имевшая в виду не собаку, а известного композитора.
– Я люблю собак! У меня живет здоровенный дог по имени Ланселот. Это Валерка мне его подарил после того, как мой Браток попал под трамвай. Ну, ты ведь и так все знаешь про мою овчарку?! – спросил так ничего и не понявший Артур.
Яна в ответ кивнула, а он продолжил:
– Братку было всего семь лет. Ланселот… Какое-то дурацкое имя для собаки, правда?
– От чего же дурацкое? По-моему, очень даже остроумно. Артур и Ланселот… Ха-ха-ха! Валерка жжет, как обычно! – рассмеялась Яна.
– Валерка, после того, как откинулся, сам стал как бешеный пес! На всех кидается с кулаками. Родного брата выгнал из его же квартиры! Совсем озверел! – пожаловался на брата Артур. – На хрен он мне подарил этого дога? И даже не щенка, а годовалого пса! Глупый кобель, да еще и размером с лошадь!
– Не переживай, все доги сердечники. Говорят, что они дольше семи лет не живут. Так что больше шести лет тебе ждать не придется. Шесть лет… Это ведь не много, правда?! – вмиг став серьезной, едко заметила Яна.
– А ты злая! – косо взглянув на Яну, сказал Артур.
Он не был в своей прежней квартире больше двух лет. Вопреки желанию брата, требовавшего убраться из Питера, Артур приобрел себе скромную двушку в новом микрорайоне Санкт-Петербурга. Эта «норка в человейнике», как Артур называл свое новое жилье, конечно же, не шла ни в какое сравнение с квартирой на Ленинградке. Он обошел комнату, разглядывая белые стены со спрятавшимися за стеклами фотографиями. Артура перекосило от вида улыбающихся лиц Яны и Валеры.