Черное и белое
Шрифт:
— Ты хотел видеть звезду Антарес? — спокойно продолжал Михаил. — Отсюда невозможно увидеть Солнца, но хорошо видна Антарес. Это «солнце» планетарной демонической системы. Смотри за арку. Видишь, там, в глубине, пульсирующую неподвижную, красную точку — это и есть Антарес.
— Михаил, почему никто до сих пор не преградил нам путь, не остановил нас? Тебе не кажется это странным. Это так называемая тишина перед бурей, да?
— Силам Света нередко приходится спускаться сюда, посещения вызваны необходимостью. Демоны, конечно, видят нас, своих врагов, но с тех пор, как были открыты врата, они не могут воспрепятствовать нам.
Алекс и Михаил вплотную приблизились к арке, она оказалась еще более гигантской, чем виделась в начале пути. Лиловые непроницаемые волны выплескивались через ее порог, скрывая под собой все. Когда до арки оставалось
— Почти пришли, — шепнул через плечо Михаил. — Сейчас ты увидишь его. Не теряй обладания и держи в сердце имя Господа своего.
Алекс физически ощущал, как вместе с лиловыми волнами за порог выплескивался страх, — давящий, отнимающий рассудок, душу и сердце. Смотреть под арку, да и просто находиться в этом месте не было сил, было одно желание — бежать, бежать отсюда прочь. Алекс едва совладал с собой, он обеими руками сжал плечи Михаила и уткнулся лбом в его спину. Михаил не противился такому положению дел, ни один его мускул не дрогнул. Алекс ощущал это своими руками.
— Да, он здесь, — тихо произнес Михаил. — Ты можешь взглянуть на него.
— Не могу, — еле слышно отозвался Алекс, — нет сил… и меня тошнит.
— Посмотри на него, преодолей этот разрушающий страх, сделай это сейчас и ты сможешь это сделать еще и еще, когда станешь воином Света.
Алекс приподнял голову и осторожно, из-за плеча Михаила, как из окопа, посмотрел в обиталище Темного Властелина. Бушующий лиловый океан разливался там от края до края, и черные глянцевые крылья с мерцающим металлическим блеском простирались в нем от горизонта до горизонта. Властелин Тьмы возлежал в волнах этого океана, опустив голову, и был поглощен собой. Облик его, невыносимо жуткий и холодный, являлся источником нестерпимого страха. Лишь единожды Алекс взглянул на него боковым зрением, но в глазах его потемнело и он едва слышно попросил:
— Уйдем отсюда…
— Держись за меня и иди задним ходом, — отозвался Михаил, его голос звучал глухо и бесцветно, как шелест сухой травы. — К нему не стоит поворачиваться спиной…
Алекс шагнул назад, но споткнулся и против своей воли, лишь на секунду, еще раз окинул взглядом Властелина Тьмы. Темно-серое, пепельное лицо Властелина приподнялось, и он устало и презрительно посмотрел на уходящих, лишь чуть приподняв тяжелые серые веки. Его взгляд выражал непостижимое, ни с чем несравнимое самовозвышение.
— Не стой! Иди! — приказал Михаил. — Еще шаг, два, три, и он скроется из вида и станет легче. Дыши полной грудью и иди, — повторял как заклинание Михаил.
И Алекс сделал шаг, другой, третий. «Я иду как впервые, — не без удивления подумал о себе Алекс и тут же заметил: — Я в состоянии удивляться, а, значит, я все еще жив».
Алекс чувствовал, как по мере удаления от обиталища Властелина снижается ощущение страха. Дойдя до конца тоннеля, оцепенение ослабило свои тиски, дышать и двигаться стало легче.
— Вижу, ты пришел в себя, — вполголоса заметил Михаил. — Поздравляю! То, что тебе пришлось пережить, не сравнимо ни с чем. Теперь, как говорят наши воины «Тебе сам черт не страшен». Михаил пожал руку Алекса, и в этом рукопожатии чувствовалась уверенность и дружеское участие.
— Нет-нет, какие могут быть поздравления, я вел себя как ребенок, я едва не потерял самообладание.
— Ты выстоял, ты не упал в обморок, как это уже бывало с другими, ты не побежал, а это значит, что ты не побежишь и в следующий раз. Я прав, я уверен в этом. Но сейчас тебе предстоит продолжить свой путь, а мне свой. Позволь мне дать тебе один совет — выполнишь задание, не блуждай по мирам, здесь много лабиринтов. Дойдешь до этого уровня, делай как я — возвращайся домой сквозь все слои. Вот так, — и Михаил взмыл вверх.
— Но я не смогу так!
— Сможешь! Ты почувствуешь это. И всегда знай: тебя ждут, там наверху. Помни: каждый воин Света — на вес золота. До встречи.
Михаил с легкостью помчался вверх, и Алекс видел, как толпа краснокрылых ринулась за ним, но расступилась и застыла на месте в немом бессилии.
— Что ж, пора и мне, — проговорил Алекс и поспешил вниз.
Враг мой?
До дна оставалась совсем ничего. Он отчетливо видел огромное каменное плато, унизанное остриями перевернутых скал, а вокруг этого плато — огромную, безмерную черную дыру. В ней,
— Эй! — крикнул он довольно громко, так, чтобы разбудить спящего, если это имело место. Человек у скалы действительно спал и на оклик, открыв глаза, быстро вскочил, как дикий кот, показывая чудеса гибкости. Откуда-то выхватил клинок и был готов сразиться. Помня о виртуозном владении незнакомца клинком и телом в бою, Алекс решил не медлить и взять инициативу в свои руки. Он пошел в наступление первым, предприняв несколько четких и правильных атак против своего противника, но тот, что было крайне странно, не нападал, а оборона его была похожа, скорее, на танец горностая — когда один горностай во время охоты танцует, выманивая из нор мышей, а другой ловит их. Вскоре, как и следовало ожидать, этот танец закончился. Алекс одержал вверх, прижал противника к скале и удерживал его острием своего меча.
«Что-то здесь не так, — думал Алекс. — Враг мой смел и вынослив, не может он сдаться вот так просто, здесь явно какая-то хитрость или обман. Он дошел до раздела миров, чтобы продать сиайру, но вновь спустился до самого дна и явно не для того, чтобы проиграть. Он устал и я тоже, — с сожалением заметил Алекс. — Идти больше некуда, да и борьба утратила всякий смысл».
— Брось клинок! Борьба бессмысленна. Давай поговорим! — призвал Алекс и чуть тверже, лишь для подтверждения своего превосходства, надавил клинком в грудь противника, ожидая ответного выпада, обострив свое внимание и глядя в глаза незнакомцу.
— А-а, — едва слышно застонал незнакомец и удивленно посмотрел перед собой на мир, как будто этот мир совершенно неожиданно для него стал ускользать или более того — исчезать вовсе. И, возможно, не веря происходящему, закрыл глаза, обмяк и стал сползать по скале, мешком рухнул на бок и замер.
— Эй, довольно играть комедию! Где твой клинок?
Клинок был там, где ему следовало быть — незнакомец сжимал его в руке, но пальцы его вдруг разжались, и клинок потерял своего хозяина. Алекс поднял клинок и с любопытством посмотрел на незнакомца, который был тих, как мышь, светлые пряди длинных волос закрывали его лицо. Алекс осторожно убрал волосы с лица незнакомца и сделал для себя совсем неожиданное открытие: перед ним было спокойное и вовсе не жестокое лицо мальчика — подростка лет четырнадцати-пятнадцати, очень худое, бледное и беззащитное, с трогательными, пухлыми губами и едва заметным пушком над верхней губой. «Почти ребенок», — подумал Алекс и положил руку на грудь незнакомца, туда, где должно стучать сердце. Оно стучало очень часто, как будто бежало из последних сил, задыхаясь.