Черное и белое
Шрифт:
Я беру телефон, выпроваживаю девиц и закрываю дверь. Снимаю трубку и звоню Злобину.
— Леонид Юрьевич, здравствуйте, есть минутка? Хочу вам рассказать кое-что.
Я снова пересказываю ему события, произошедшие на конспиративной квартире, но на этот раз версия специально подредактирована для Поварёнка.
— Совершенно непонятная история. Я не возьму в толк, как они там оказались. Что-то я боюсь, Кухарь за мной слежку поставил. Этот капитан Сурайкин сказал, что давно за этим фармазоном наблюдает, но это странно,
— Да, довольно странно, ты прав, попробую что-то выяснить. Сурайкин, говоришь? Ну я ему устою клистир с патефонными иголками!
— Главное, он же ментовскую операцию сорвал. Мы там действительно всё очень долго выстраивали. Он, похоже, чужой труд вообще не ценит, а труд агента тем более.
— Ты особо не трынди, что ты агент.
— Да я ж вам только. Или Сурайкин этот с преступниками связан. А может, и Кухарчук. В общем нужно брать их в оборот. Думаю, сейчас им неслабо прилетит. Торшин жаловаться будет, сто процентов.
— Да и правильно. Я тоже рапорт кину за то что он своих дебилов мне на конспиративную квартиру посылал. Хотел бы я посмотреть в рамках какого дела это всё проходит. Сто процентов он хернёй страдает, отсебятиной занимается. Но ничего, у меня всё запротоколировано. Напихают ему полную жопу огурцов, побегает тогда. Долб**б. И Кухарь не лучше. Тупой мудак.
— Я думал, вы про него и говорите, и это ещё мягко сказано, — соглашаюсь я со смехом.
— Он так и думает, что лилия у тебя?
— Наверное, — отвечаю я. — В последнее время на эту тему разговоров не было.
Пусть считает, что Злобин не при делах, это сохранит нам простор для манёвра. В общем, запудриваем мозги Кухарю, поломай голову немного и побегай, посуетись. Цель этого разговора одна, показать, что мы не знаем о том, что он нас слушает.
— Наташ, ушла гостья твоя? — кричу я, закончив разговор.
— Да, улыбается она.
— Это хорошо. Сегодня у нас первое занятие по английскому. Сразу после работы поедем. Ну, и на тренировки будем ездить. Два раза в неделю. Это у нас там, на базе. Путь неблизкий, но для самурая важен не результат, а именно путь. Ты слышала об этом?
— О, мой прекрасный самурай, а ты что ещё на работу пойдёшь?
— Конечно, милая. Я же работник с высокой ответственностью. Пойду, смотаюсь ненадолго. У меня начальница строгая. Если что не так, зацелует насмерть.
— Егор! Ну!
— Ладно-ладно, шучу. Она теперь от меня, как от огня шарахается.
Вообще-то, нет, не шарахается.
— Брагин! — сердится она. — Я уже заколебалась, ты понимаешь? Заколебалась, что тебя никогда на месте нет. Ты, наверное, опять смотром строя и песни занимался?
— Строевая подготовка важнейшая основа дисциплины и…
— Прекрати! — прерывает она меня. — Демагог. У нас поездка в Свердловск готова?
— Практически.
— Когда надо ехать?
— Через два дня.
— А ты мне когда, в день отъезда сказать намеривался? — сердится она.
— А мы с тобой не едем, — пожимаю я плечами.
— Как это не едем?! — округляет она глаза. — С чего это?!
— Во-первых, там царя убили, а, во-вторых, у Ельцина аура плохая.
— Ты издеваешься? Ты-то не царь, так что тебе ничего не угрожает, я прослежу. А Ельцин, как раз, окажет огромную помощь.
— Нет, мы везде не можем сами поспеть. У нас Узбекистан на очереди, а в Екат едет Скачков, Анатоль и Яна Авдеева. Справятся. Толик уже вполне может работать самостоятельно.
— Я не поняла, с каких это щей ты вдруг сам такие вопросы решать начал?
— Ир, да что тут решать? Во-первых, мы обсудили с коллективом, никто не возражал. А, во-вторых…
— А, во-вторых, много на себя берёте, товарищ Брагин. В Свердловск поедем мы с тобой.
— Ира, я не поеду. Я поеду в Узбекистан в ближайшее время. Или ты хочешь, чтобы я вообще из самолёта не вылезал? К тому же, через несколько дней у нас новоселье. Ты приглашена, если помнишь. Будут лучшие люди города…
— Ты с ума сошёл? Для тебя новоселье важнее работы? А кого распинать будут, тебя? Если мы всё завалим! Суслов к тебе придёт?!
Сказав про Суслова, она осекается, потому как, он действительно, скорее ко мне приходил, чем к ней.
— С Сусловым договоримся, — усмехаюсь я.
— Егор! — выглядывает из кабинета Яна. — Тебя к телефону! Подойдёшь?
— Да, иду, — отвечаю я. — Ира, я пошёл. Видишь, к телефону зовут.
— Заказывай билеты, я не шучу!
— Билеты есть уже, — кричу я убегая в свой кабинет.
— Кто? — спрашиваю я у Яны.
— Майор Кухарчук из госбезопасности.
Твою дивизию. Уже получил донесение, что его долб**бом назвали?
— Слушаю, Пётр Николаевич, — говорю я в трубку.
— Брагин, думал я про тебя забыл? Предмет у тебя?
— Какой предмет, товарищ майор?
— Тот, о котором мы так долго говорили, — повышает он голос. — Ты подготовил или нет?
— А я вам разве уже позвонил? Нет? Ну, значит не готов пока. Я ведь сказал, нужно несколько дней. Вы мне по пять раз на дню напоминалочки слать будете? Сначала ваш долб**б Сурайкин. Теперь сами звоните. Прости, Яна, за крепкое словцо.
— Так, Брагин… Лучше меня не зли, понял? Я ведь тебе всё чётко расписал, ты помнишь?
— Пётр Николаевич, мы с вами договорились на несколько дней. Так что ждите. А про Сурайкина я чистую правду сказал, не понимаю, как вы такого кретина на работе держите. Он ведь даже не пробил квартиру, прежде чем ломиться. Хорошо, что вы не такой.
— Брагин!
— Извините, меня к первому секретарю вызывают. Я позвоню, не беспокойтесь.
Вешаю трубку.
— Он что, правда из госбезопасности? — удивляется Яна.