Черное лето
Шрифт:
– Много что, сэр, но расскажу вам лишь один эпизод, показывающий, каким он был человеком. Я слышал об этом из трех разных источников, так что, насколько я понимаю, это достоверно. У Джареда Китона была традиционная кухня, то есть разделенная на несколько частей: горячая станция, где готовились рыба, суп и соус, и холодная, где делали салаты, закуски, выставочные образцы. Отдельные зоны для выпечки и десертов, взвешивания и проверки, подготовки овощей, мытья посуды, упаковки продуктов.
– И? – непонимающе поднял брови Ригг.
–
Ригг и Гэмбл ждали, пока он объяснит.
– Полицейские могут пройти комиссию по присвоению воинских званий. Пройти необходимые курсы, подать заявки на ту или иную должность по мере появления. Ходить на собеседования. Джаред Китон поступал иначе. Он подвергал своих работников испытанию раскаленной плитой. Если место хотели получить два или более человека, он заставлял их держать руки на плите. Тот, кто держался дольше, тот, кто готов был заплатить за должность серьезными ожогами, получал повышение.
– Городская легенда, – пожал плечами Ригг.
– У всех троих, с кем я разговаривал, были такие же руки, как у меня. – По перевернул руку ладонью вверх, продемонстрировав шрамы, и терпеливо ждал, пока до Ригга дойдет смысл сказанного. – Вот с кем они имели дело, джентльмены. Трудно найти человека умнее и злее. – Помолчав, он отпил еще воды. – Но его интеллект был и самой большой его слабостью. Вряд ли он мог даже предположить, что кто-то способен ему не поверить. Он всю жизнь провел, сгибая и формируя людей под стать любой своей прихоти, потому-то и не учел, что кто-то может быть неуязвим. Проведя судебно-медицинскую проверку его бизнеса, я обнаружил, что он недавно купил несколько предметов.
– А именно?
– Мясницкую пилу, тяжелый и легкий тесаки, обвалочный нож.
– Полагаю, что описанные вами инструменты необходимы ему для работы.
– Верно. Тем более что «Слива и терн» обычно покупает целиковые туши на разделку – так экономнее. Но есть два момента. Первое: Джаред Китон обычно не занимался заказом оборудования – это была работа Элизабет. И второе: все эти предметы уже были у него на кухне.
– И?
– Я полагаю, что он убил Элизабет этими инструментами.
– Сразу всеми?
По пожал плечами.
– Им явно пришлось побороться. Может быть, что-то пошло иначе, чем он рассчитывал. На его теле не обнаружено ран, но это не значит, что Элизабет не оборонялась. Думаю, те самые инструменты находятся там же, где и ее тело.
– Вы по-прежнему не знаете, куда убийца дел ее тело, и не знаете, как он от него избавился, – заметил Ригг. – Не сказать, чтобы вы идеально раскрыли дело, По.
– Ни одно дело нельзя раскрыть идеально. И к тому же лучшее – враг хорошего.
– А мотив у него, по-вашему, какой? – спросил Ригг. – Поделитесь с нами?
– Честно говоря, не знаю, – признался По, – кроме того, что он психопат.
– Ну, хоть погадайте.
– Гадать опасно для детектива. Я стараюсь такому не потворствовать.
Уловив в его словах упрек, Ригг покраснел и вновь уткнулся в дело.
– Думаете, он это спланировал?
Помолчав немного, По ответил:
– Ему определенно должно было хватить ума, чтобы избежать наказания за убийство. Тот факт, что он его не избежал, наводит меня на мысль, что он ничего не планировал.
– Значит, это произошло спонтанно?
– Возможно. Но если нормальный человек с нормальным мыслительным процессом попытается угадать, что мог сделать ненормальный Джаред Китон, он почти наверняка ошибется.
– Итак, у вас нет ни доводов, ни мотивов, лишь несколько незначительных предположений, – подытожил Ригг. – Я удивляюсь, как эксперты санкционировали такое обвинение.
Это был не вопрос, поэтому По ничего не ответил. Решение предъявить Китону обвинение в убийстве было основано на двух фактах: он наотрез отказался объяснить расхождения в происходящем, а убийство почти наверняка имело место быть.
Поняв, что По так и собирается молчать, Ригг нахмурился.
– Я поражен, что его осудили, – сказал Гэмбл. Он выглядел усталым.
– Поражаться нечему, – твердо проговорил По. – Эксперты проделали хорошую работу, убедив присяжных, но в конечном итоге Китона погубило собственное эго.
– Эго? – удивился Ригг.
– Ему не стоило лезть на рожон, но он полез. Видимо, посчитал, что с него хватит пары улыбок двум дамам из числа присяжных.
– Там были только две женщины? – уточнил Ригг. – Это статистически маловероятно.
– Причуды судьбы. А на мужчин из рабочего класса Камбрии его всемогущее обаяние не подействовало.
– Впрочем, двух оправданий бы хватило.
– Заседатель тоже оказался упертым, – добавил По. – Да и суд тянулся долго, почти два дня. Когда приговор огласили, Китон страшно возмутился. Он не мог поверить, что его признали виновным. Однако это было правильное решение, и в ту ночь я хорошо спал. Нечасто встретишь настоящего психопата.
Ригг не ответил, лишь повернулся к Гэмблу и сказал:
– Сэр?
Гэмбл кивнул.
– А что бы вы сказали, сержант По, узнав, что три дня назад Элизабет Китон вошла в библиотеку Олстона, живая и здоровая?
Глава восьмая
Все тело По напряглось. Он побледнел так, что летний загар стал почти не виден, на затылке выступил пот. В конференц-зале воцарилась тишина.
– Невозможно, – прошептал По. Кровь с такой силой стучала у него в ушах, что он едва мог расслышать собственный голос. Это не могло быть правдой. Элизабет Китон умерла. Джаред Китон убил ее. Он знал это всем своим существом. Кто-то сыграл злую шутку. Но… Гэмбл не велел бы ему тащиться в Камбрию, если бы не проверил все до мелочей.