Чёрное сердце: Ненависти вопреки
Шрифт:
— Вадим, — придаю голосу важности, — познакомься, это Андрей Влацлович, директор охранного агентства, знакомый Александра. Именно он согласился помочь как в расследовании, так и охране. Андрей Влацлович, — выдерживаю секундную паузу, — это мой муж, Вадим Алексеевич.
Ивакин хмурится, вручает мне бокал и пожимает протянутую Зепаром руку:
— Очень приятно! — недружным хором обмениваются дежурными репликами мужчины.
— Вит, я никогда не был ревнивцем, но…
— Не беспокойся, — обрываю несвоевременную исповедь мужа. — Во-первых, Андрей Влацлович только директор! Во-вторых, я не в его вкусе. Это он сам сказал! — ищу подтверждения у Зепара — он словно не понимает: взирает невозмутимо и беспристрастно. Бешусь, но нагрубить не решаюсь —
— Вит, — слышу предостерегающие нотки голоса мужа. — Скажи, что это шутка?..
— Нет, — жеманно веду плечом и игриво прижимаюсь к Вадиму. Беру под локоть, чуть закидываю голову, ожидая поцелуя. Ивакин не заставляет долго ждать — награждает мимолётным скольжением губ:
— Зря доверился Александру и тебе, — бубнит, заводясь. — Разве по внешности выбирают охранников? Ладно, завтра сам…
Никогда не видела таким мужа. Я ведь повода для ревности не даю. Или даю? Как только что… ощутив жар Зепара, позволив касаться?!. Оправдываться не в моём стиле и характере. Задыхаюсь негодованием:
— Перестань! — серьезнею и отступаю к Андрею Влацловичу. — Я ни на секунду не сомневаюсь в компетенции и умениях этих мужчин, — кошусь на Зепара — холодный прищур будто окунает в ледяную прорубь. Гордо вскидываю подбородок: — Настаиваю именно на этом агентстве. — Недобрый блеск зелёных глаз сменяется на изучающий. Заманивает в пучину. Понимаю, что мой голос утихает: — и Стасе.
Через силу смотрю на мужа — он темнее тучи, желваки играю на скулах. Молчание затягивается. Дура! Может, зря условия ставлю?
— Что ж, — неопределенно качает головой Вадим, — право твоё!
Чокается со мной бокалами, залпом осушает свой. Пригубляю шампанское и, ища выход, любого спасение, прижимаюсь к мужу опять:
— Вспомни, кто бы меня заставил спортом заниматься? — хватаюсь за шальную мысль. — Им удалось. Третью тренировку уже выдержала и, несмотря на усталость, собираюсь продолжать. Сам убеждал в необходимости, а теперь идёшь на попятную?
— Нет, но…
— Они смогли донести важность обучения, — спешу дожать последними аргументами. — Я хочу жить! — шепчу на выдохе.
Вадим пристально изучает, сомнение отступает, появляется чуточка понимания. Явно внутренне борется с собой, но обнимает:
— Хорошо. Пойдём, друзья ждут, — нехотя кивает Андрею Влацловичу: — Прости. Бестактно повёл себя. Если Александр тебе доверяет, значит, ты лучший! Убереги её, если я не смогу, — заканчивает с нотками боли.
Осмеливаюсь покоситься на Зепара. Непроницаемое лицо ещё темнее, чем у Вадима:
— Это наша работа, — чеканит сурово и, чуть склонив голову — честь имею — «растворяется» в толпе, не удостоив последним взглядом. По сердцу разливается боль, как от кровоточащей раны.
— Теперь понятно, почему ты всё время усталая, — шепчет муж, подталкивая дальше в зал, — такие мордовороты тебя истязают.
Насилу улыбаюсь, выдавливаю смешок:
— Вот и я о том же. Главное, чтобы впрок!
Ивакин увлекает нас к дальним столикам. Подводит к самому большому. Вот здесь вижу знакомых! Родные лица. Александр Павлович. Константин с очередной пассией. Всё удивляюсь вкусу друга. Любит рыжеволосых худышек с голубыми глазами. Где только находит новых? Антон Николаевич с женой, хотя был в отпуске в Сочи. Искренне радуюсь встрече.
Зал гудит, к нашему столику то и дело подходят люди. Здороваются, благодарят, поздравляют, желают счастья…
На душе опять разрастается волнение, нет-нет, да и поглядываю на гостей. Уж больно много Вадим народу пригласил. Что за праздник такой? Не свадьба, не день рождение или другое торжество — обычное путешествие.
Недалеко от нас замечаю Андрея Влацловича.
Стас занимает столик позади меня. Он, точно заправский солдат тотчас следует за мной. К такому не привыкла, но сдерживаюсь, как могу. Охранник ведь выполняет свою работу. Лучше её не осложнять, демонстрируя свой командирский характер.
Когда веселье в разгаре, муж, извиняясь, выходи из-за стола. Через минуту, умолкает музыка, и по залу летит монотонный последовательный стекольный звон:
— Внимание! — вторит звону голос Вадима. Оборачиваюсь — муж ложечкой несильно постукивает по наполненному шампанским фужеру. Гости недружным строем умолкают, взгляды устремляются на Ивакина. — Настал момент, — повышает голос любимый, — когда я могу назвать истинную причину сегодняшнего торжества. — Зал ненадолго наполняется шёпотом. Муж выдерживает паузу в несколько секунд — я замираю. Сердце бьётся так мощно, что сильные толчки гулко отдаются в висках. — Многие из присутствующих знают, насколько я люблю свою жену. — В груди растекается тепло, губы сами расползаются в улыбке. Гости поддакивающе гудят, раздаются смешки, шуточки. Вадим поднимает руку, и наступает молчание. — Говорить о чувствах не хочу, дела — вот что должно говорить громче слов. Поэтому всеми силами пытаюсь жить для любимой. Надеюсь, мне удаётся, — понижает голос, опустив глаза. Едва сдерживаю слёзы, часто моргаю, сбивая предательское щипание. — Недавно осознал, — тоном умудрённого опытом человека продолжает муж, — что ждать каких-то юбилеев и важных для нас с Витой дат не хочу. Как гласит гениальнейшая фраза «Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня?» Правильно! Не стоит. Так и я, — Ивакин поднимает бокал выше, ловит мой взгляд, имитирует чоканье: — Вита Михайловна, — торжественное обращение словно команда: встать! Поднимаюсь на неверных ногах со стула, в дрожащих пальцах сжимаю бокал, боюсь даже выдохнуть. — Однажды вы осчастливили меня, став моей женой. — Глаза не выдерживают напора солёной воды, по щекам текут «реки». — Мне повезло, как никому, — повышает голос Вадим. — Живу с той, с которой хочу жить и без которой уже не могу. Осчастливишь ли ты меня ещё раз? Венчание по приезду из Венеции…
Боже! Предложение?!. Опять!..
Кому столько счастья?
Мне…
Говорить не могу — реву навзрыд. Плевать на тушь, подводку и прочую мелочи. Вадим, даже по прошествии стольких лет удивляет как никто. Ничего не вижу — всё расплывается. Насилу беру себя в руки. Аккуратно утираю глаза. Только сейчас понимаю, что народ застывает в ожидании, смотрит на меня.
Что сказать? Не знаю…
Зачем подобные неожиданности?
Не люблю сюрпризы. К тому же такие!
— Да, — выдавливаю не своим голосом и прокашливаюсь: — Конечно, да!
Зал взрывается овациями, я на грани лишиться сознания. Вадим стремительным шагом приближается. Теряю его из вида всего на миг — ноги подкашиваются, крепкие руки поддерживают. Чуть запоздало оглядываюсь. Стас. Поспевает вовремя — не даёт упасть.
— Вит, — спешит навстречу муж. — Я так счастлив! — улыбка не сходит с его губ. Нежно целует, отрывается, внимательно рассматривая, будто не веря своим глазам. Ещё мгновение, на лице проступает волнение. Обнимает, помогает сесть: — С тобой всё хорошо? — шепчет участливо.