Черное сердце
Шрифт:
Сириус не глупая, замечает его заинтересованность и вместо того, чтобы сбежать, как например поступала Кэролайн, отвечает ему тем же. Наблюдает и изучает. Она видит в нем монстра, но не боится его, напротив принимая таким, какой он есть, со всеми его положительными и отрицательными качествам. На что внутренний волк Клауса, обычно одержимый местью и кровью, готов мурлыкать и тихонько
— Зачем тебе лекарство от вампиризма? — Клаус задает ей вопрос, когда она соглашается поужинать с ним в его особняке. — Ты же не просто так помогаешь?
Умение гибрида видеть больше других и просчитывать на несколько шагов вперед — качество, однозначно, восхищающие Сириус.
— Я хочу отдать его моей сестре, — тихонько отвечает брюнетка, осторожно приподнимая глаза. Она знает, насколько мужчина хочет его для двойника, чтобы та продолжила род.
— Оно будет твоим, — твердое обещание, которое он намерен сдержать.
В конце вечера Сириус не выдерживает, гипнотизирует гибрида своими колдовскими омутами и неожиданно хватает его кулон, вынуждая наклониться, и едва ощутимо целует. От такого невинного и легкого поцелуя, у Клауса рвет крышу. От понимания, что она сделала первый шаг, сама захотела, рассудок затуманивается, словно находясь под опиумом. Он уже не замечает, что второй поцелуй куда умелей и сладострастней первого и не вяжется с ее образом.
Новость о том, что Кэтрин украла лекарство застает их внезапно. Клаус в тот момент рисует портрет Сириус, пока та, удобно устроившись на медвежьей шкуре, наблюдает за пламенем. Мужчина убеждает, что вампирша сама принесет лекарство в его руки в обмен на свободу, что стоит только подождать. Сириус кивает в знак согласия, но тайно просит Бонни найти местонахождение Пирс. Брюнетка успевает перехватить бывшую Петрову на входе в школу. Банальное Имперео и эликсир у нее в руках.
Позже она распивает с Клаусом вино, слушая захватывающие истории из его долгой жизни. Особое внимание он уделяет восхитительному по его мнению Новому Орлеану, о том, как он создал этот город, о том, как был его королем. Гибрид принимает счастливо улыбающиеся синие глаза на свой счет и теряя бдительность, выпивает багряную жидкость до дна. Через мгновение он понимает, что что-то не так, когда кровь начинает бурлить, черные вены расплываться под глазами и клыки появляются сами по себе. Сириус целует его, словно стараясь успокоить, после чего, без деланного сожаления, наблюдает, как его тело падает с глухим стуком на пол. Она вытирает тоненькую струйку крови на своих губах и возвращается домой в Лондон.
Пожиратели с идеально ровными спинами и цепкими глазами сидят за длинным деревянным столом, каждый из них докладывает об удачно проделанных операциях. На этой неделе им везло, ни одной неудачи. Во главе стола сидит Волдеморт, в пол уха слушает отчеты подчиненных, в голове прорабатывая планы на будущее. Беллатрис же, с ненавистью и плохо сдерживающей яростью, не отрывает взгляд от незнакомки, что сидит к ней спиной, в кресле около камина и рукой поглаживает Нагини. На белоснежной коже не видно черной метки.
— Мой Лорд, — выдохнула Сириус, когда почувствовала мужские пальцы на своих плечах.
Погруженная в свои мысли, она и не заметила, когда успело закончиться собрание пожирателей и в большой гостиной ни осталось никого кроме них.
— Ты порадовала меня, моя дорогая, — похвала от господина греет душу, ей однозначно нравится быть бриллиантом в его коллекции, чем-то большим, чем рядовой слуга.
Никлаус Майклсон хотел подарить ей весь мир, назвать ее королевой Нового Орлеана.
Быть Блэком — чуть ли не то же самое, что быть королевской крови.
Никлаус Майклсон когда-то был Лордом, его так с трепетом и придыханием называла Катерина Петрова, и сотня других богатых и знатных красавиц.
Блэки до последнего своего вздоха и стука сердца служат лишь Темному Лорду.
Никлаус Майклсон — полу разумная тварь, ниже грязнокровки, если верить учебнику за третий курс по Защите от темных искусств, написанному в соответствии с законом Министерства, от Мерлин знает какого года.
У Блэков чистота крови навек.
Сириус — Блэк.