Черное солнце
Шрифт:
Франц очнулся от кошмара. Мужчина сел на кровати, откинув одеяло. Его лицо было мокрым от слез. Всё тело было покрыто неприятным холодным липким потом, от которого пристала к спине рубашка. Он чувствовал себя совершенно разбитым, словно и не спал вовсе.
– Видели кошмар? – негромко спросил Мантилий.
Мужчина вздрогнул. Он не заметил гнома.
– Не совсем, – ответил Франц.
– Вы кричали. Поэтому я вас разбудил.
– Спасибо.
– Могу я узнать, кто такая Раэн? Вы неоднократно повторяли ее имя. Простите мне мою бестактность, но это важно.
–
Мастер налил в таз воды, умылся и посмотрел в зеркало. Оттуда на него взирал взъерошенный тип с воспаленными красными глазами. Ему явно не мешало бы побриться.
– Умерла… Видения об умерших, – протяжно сказал Глава Рода и нахмурился. – Я так и думал. А у вас бывали подобные видения раньше?
– Нет, таких не было. Это было по-настоящему реальным. – Мастер тяжело вздохнул. – Но это не мое дело – разбираться в видениях. Элейс должна знать о них намного больше. На то она и медиум.
– Франц, вы – необычный человек.
– Неужели? – горько усмехнулся мужчина.
– У меня возникли определенные мысли на ваш счет, догадки, но я не знаю, стоит ли просвещать вас. Повторяю, это только догадки.
– Мудрость вашего народа всем известна, – ответил Франц. – Если вам есть что сказать – говорите. Все равно я больше не усну.
– Не здесь. – Гном покачал головой. – Я проведу вас к себе.
Апартаменты Мантилия располагались двумя этажами выше. Франц мысленно поблагодарил гномов за их страсть к высоким потолкам, иначе он бы набил себе немало шишек. Глава Рода привел его к себе в кабинет.
Это была большая комната с толстым пушистым ковром в центре, сделанным из сшитых между собой кусков разноцветных шкур. В кабинете не было окон, он освещался несколькими специальными шарами. Гномы в строжайшей тайне хранят секрет изготовления этих святящихся шаров, так как они составляют внушительную часть их прибыли от торговли с людьми.
У стены рядом с полками, заставленными книгами, располагался письменный стол и простенькое бюро из орехового дерева, какое можно было встретить в обыкновенной городской канцелярии. Увидев его, мастер невольно усмехнулся.
– Да, я знаю, что бюро здесь несколько неуместно, – проворчал гном. – Но оно удобно, а при ведении дел удобство ценится превыше всего. Садитесь прямо на ковер. Видите – кресла заняты.
Действительно, все три кресла были завалены бумагами, картами, книгами, а на одном из них к тому же лежала забальзамированная огромная голова барана.
– Так о чем вы хотели поговорить? – спросил мастер.
– Прежде всего ответьте мне на один вопрос: кем были ваши родители?
– Не знаю. – Франц пожал плечами. – Я сирота. Улица заменила мне и отца, и мать, как и многим другим детям. А какое это имеет отношение к тому, что вы хотели сказать?
– Прямое. – Гном не спускал с него глаз. – Вам известно, что мы живем дольше вас – людей?
– Конечно.
– Может статься, что я встречал вашего отца. – Мантилий покачал головой. – Я не верю в случайности, в совпадения. И если мои глаза говорят мне, что передо мной Эрай, то я им верю. Они не могут лгать. Исключение возможно лишь в том случае, если передо мной не сам Эрай, а его сын, похожий на него как две капли воды.
– Я сын волшебника? – недоверчиво спросил Франц. – Почему же я был вынужден жить на улице? Кто моя мать?
– Это знает только сам Эрай. Думаю, что у него были серьезные причины оставить вас. Возможно, он сделал это не по своей воле. Или, – гном понизил голос, – он даже не подозревает о вашем существовании. Иногда с мужчинами такое случается.
– Нет, мне кажется, вы ошибаетесь.
– В мою пользу говорят еще два факта. Если в ваших жилах течет его кровь, то нет ничего удивительного в том, что вы стали мастером рун.
– Этот дар не имеет ничего общего с наследственностью. Между волшебниками и мастерами большая разница.
– Вы еще слишком молоды, – сказал Мантилий. – Но когда-нибудь поймете, что всякое общество делится на две половины: обычную массу заурядных личностей и на малую толику незаурядных людей, на плечах которых лежит судьба всего мира. И волшебники, и мастера относятся к последним.
– Хорошо, а какой второй факт?
– Ваши видения. – Гном неопределенно пожал плечами. – Наверное, я могу сказать вам правду. Черных магов интересует наш город лишь потому, что у нас есть очень редкий и ценный камень. Они бы отдали все, чтобы заполучить его. Город неоднократно подвергался атакам, но защита, поставленная вашим отцом…
– Не называйте его так. – Мужчина сделал предупреждающий жест рукой.
– Как пожелаете. Так вот, защита, что поставил Эрай перед своим уходом, успешно противостоит их атакам. Он могущественный волшебник, и со временем его заклинания не утратили своей силы. К сожалению, его талант лучше всего раскрывается в обороне. По своему призванию он созидатель, а не разрушитель. Понимаете, что это значит?
– Да.
– Именно поэтому он оставил нас и отправился во внешний мир за помощью. Мудрый человек, у которого можно многому научиться и для которого черное колдовство всегда было чем-то противоестественным. Маги как-то узнали о его отъезде, и нам пришлось несладко. – Глава Рода поежился, до чего неприятными были эти воспоминания. – Следующие несколько лет были очень тяжелыми.
– Когда же Эрай ушел от вас?
– Двадцать лет назад.
– Хм, он изрядно задержался в пути.
– Я не верю в то, что он мертв. – Мантилий, поняв намек, покачал головой. – Эрай жив и не может возвратиться к нам только потому, что его удерживают силой. До того как прийти к нам, он оставил во внешнем мире немало врагов. Волшебники редко находят взаимопонимание друг с другом, а Эрай отличался редким качеством говорить людям правду в лицо. Он не распространялся об этом подробно, но эта черта характера принесла ему массу проблем. Он бежал в глубь гор, хотя очень любил леса, реки и не раз признавался мне, что скучает по восходам и закатам. Но только здесь, среди нас, он сумел найти пристанище и понимание.