Черное солнце
Шрифт:
– А ты уже сказал Анне о своем решении?
– Думаешь, стоит портить ей праздник?
– Стоит, – уверенно кивнула Элейс. – Она никогда не слышала слова «нет». Ей будет полезно.
– Я скажу утром, обещаю. После завтрака.
– Она никогда не встает раньше одиннадцати.
– В таком случае я оставлю ей записку. Напишу несколько слов: извинюсь за внезапное отбытие и пожелаю всего самого наилучшего. Записку передам через дворецкого. Джереми будет только рад узнать, что я уезжаю.
– А ты не бросишь меня здесь? Я проснусь утром, а ты
Франц улыбнулся и покрепче обнял ее.
– Какая же ты все-таки недоверчивая… Ну когда я говорил неправду? Я не произнес ни одного слова лжи, с тех пор как стал подростком.
– Когда речь идет о чувствах, все остальное или забывается, или не принимается в расчет.
– Ты настолько сильно меня любишь? – покачал головой мастер.
– Жаль, что ты не можешь ответить мне тем же.
– Случись мне выбирать из всех девушек мира, я бы выбрал именно тебя.
– О, это уже очень много.
Мастер рун внимательно посмотрел на нее. Пелена спала с его глаз. Зачем ждать чуда, когда в нашей власти сотворить его своими руками? Счастье всегда рядом, стоит только замереть и прислушаться к его тихому шепоту.
– Интересно, что подумает Джереми, если застанет нас за этим?
– За чем застанет? – не поняла девушка.
Вместо ответа Франц поцеловал ее. Элейс замерла, и если бы он не поддерживал ее, то она бы упала.
– А теперь ты мне веришь? – спросил мужчина, отстраняясь.
– Теперь – да. Ох, – она перевела дыхание, – как же это здорово!
– Рад, что тебе понравилось.
– Еще бы! Я уже боялась, что ты никогда не осмелишься сделать это.
– Элейс, не надо меня дразнить.
– Прости, не могла удержаться.
– Эта ночь насыщена событиями… – Он снова поцеловал ее, на этот раз в щеку, и увлек за собой в направлении двери. – Теперь, если ты не против, нам обоим нужно отдохнуть.
– Сейчас? Отдыхать? Душа просит праздника!
– Ты серьезно? – с опаской спросил мастер.
– Нет, это была шутка. И конечно, глупая, как и все в моем исполнении.
– Не смей так больше говорить! – сказал Франц и добавил: – И думать. Смотри, я хотел показать тебе кое-что…
Он полез в карман курки и вынул оттуда пригоршню драгоценных камней.
– Ой, откуда у тебя столько?
– Я подозреваю, что это проделки кобольдов. Они не могли отпустить меня просто так. Все-таки нашли способ подложить подарок. Я обнаружил эти камни только на поверхности, – он усмехнулся, – я обменяю их у ювелира, и мы сможем купить на них лошадей и еще много чего полезного.
– Да, деньги не бывают лишними…
– При случае надо будет отблагодарить кобольдов. Они не такие уж и плохие. Если их не злить, конечно.
– Они не пожалели драгоценностей только потому, что ты сам от них отказывался. А вот если бы ты специально отправился в горы на поиски сокровищ…
– Но я же не сумасшедший, верно? Ну, может, совсем немножко. Целоваться в чулане как какой-то сопливый подросток, в мои-то годы – разве это нормально?
– У меня так легко и свободно на душе, как никогда раньше, – заметила Элейс. – Я хочу, чтобы так было всегда. Но ты прав, в чулане нам нечего делать. Пойдем выйдем в сад.
Теплый весенний воздух был наполнен цветочными ароматами. Было очень тихо, все звуки остались в доме. Ночное темное небо было чистым, без облаков. Высоко над землей висела полная луна и ярко сияла подобно праздничному серебряному блюду. Ровные ряды деревьев по обеим сторонам дорожки напоминали почетный караул, выстроенный, дабы охранять фонтан, расположенный в центре.
Франц взял Элейс за руку, и они медленно пошли вперед. Они не разговаривали. Девушка молчала оттого, что боялась спугнуть призрачное, такое хрупкое счастье, а мастер, потому что погрузился в собственные мысли. Он вспоминал Раэн и прощался с ней. Его поступок, его выбор не был предательством.
Наша жизнь состоит из страниц, и, переворачиваясь, они сгорают. Их легкий пепел разносит по миру вечный ветер, что дует с тех пор, как существует этот мир. Когда-нибудь в книге совсем не останется страниц, и ветер времени в последний раз закружит догоревшие остатки человеческой жизни. Но это будет потом, а сейчас не стоит оглядываться назад. Раэн – это прошлое. Она и сама была бы рада узнать, что он смирился с ее смертью. Хотя, возможно, она и так это знает. Когда имеешь дело с духами, ни в чем нельзя быть уверенным.
Их прогулка по саду затянулась до самого рассвета. Когда восточный край неба стал светлеть, Франц решительно повернул обратно. В их распоряжении было всего несколько часов сна.
Гости частично разъехались, частично были оставлены в поместье – благо, что комнат в нем было больше чем предостаточно. Уже было около десяти, но Анна, утомленная празднеством, и не думала вставать, поэтому завтракали без нее. Большинство гостей тоже не торопились покидать мягкие постели.
Сильвестр бросал на Франца красноречивые взгляды. Ему не терпелось узнать подробности путешествия. Мастер, которому кусок не лез в горло, ограничился одним чаем и, встав из-за стола, направился в библиотеку. Сильвестр тотчас последовал за ним. Они пробыли там около часа. Там же Франц написал Анне письмо, где объяснял причины своего отъезда и желал ей всяческих благ. Послание было выдержано в сугубо официальном тоне. Вручая его Джереми, мастер не мог не заметить, как по губам дворецкого скользнула довольная улыбка.
– Вы уезжаете? – Старик помахал сложенным конвертом.
– Да. Элейс едет со мной.
– Это хорошо, что вы решили не усугублять ситуацию.
Судя по всему, Джереми знал намного больше, чем ему следовало. Дворецкий достал из внутреннего кармана гербовую бумагу со знаком дома Вессвильских и протянул ее Францу.
– Что это?
– Плата. Наличные деньги в доме держать не принято. Если вы предъявите этот вексель в любом из отделений имперского банка, то получите хорошую сумму.
– Я не возьму его.