Чернокнижник 2

Поляков Влад

Зато сама Шенир ценит его особенность, в какой-то мере талант. Зирт – это отравитель. В составлении новых ядов ровным счетом ничего не смыслит, зато применение уже существующих, равно как и защита от них, отточено до высочайшего уровня. Говорят, что он может отравить любого, просто пройдясь с ним рядом. А есть яды, от которых может спастись лишь опытный маг или верховная жрица Ллос. Порой мне приходит в голову мысль: «Не боится ли и сама Шенир получить от любящего сыночка какой-либо особенно изощренный яд?» Он может, какие-либо привязанности сему отравителю не свойственны. Наверняка останавливает лишь страх, что яд не подействует достаточно быстро, да еще кое-что.

«Кое-что» в данном случае – его дорогие сестрички в количестве четырех штук, то есть особей. Миала, Риана, Келис и Хекса… Все они разные, но вместе с тем схожие. Террариум чешуйчатых и шипящих гадин в одном зале. Такое зрелище было бы интригующим, не будь оно столь опасным. Хотя, не все тут так просто, как могло показаться с первого взгляда.

Миала – старшая дочь, верховная жрица, одержимая служением Ллос и более ничем не интересующаяся. Сказать о ней что-то большее у меня даже фантазии не хватит. Всю себя отдает своей богине и надеется приблизиться к ней еще больше. Шенир ничуть не опасается притязаний на трон со стороны этой своей дочурки до тех пор, пока не пошатнется благоволение Паучьей Королевы к Дому Митгар. Но вот если такое случится… Миала тогда без тени сомнений сковырнет мамашу с престола, желая сделать этим приятное богине. Сама, кстати, не испытывая никаких желаний водрузить задницу на тронное место.

Совсем в ином виде предстает Риана, вторая по старшинству дочурка Матроны. Ее кумир – власть, самое страстное желание – сесть на трон. Хронический зуд в области задницы, настоятельно требующий скорейшего приложения целительного средства. Я бы, конечно, предложил искусственный фаллос, да потолще, да скипидаром обильно смазанный. Ну, за неимением оного, можно и молотый черный перец использовать, благо его на кухне Дома в достатке. Жаль, что мой черный юмор будет оценен несколько несоответствующим образом. Не-ет, Риане требуется приложение особого успокаивающего пластыря под названием трон. Вот как только он приклеится к ее вполне симпатичной попке, так она и успокоится. Ну а пока… моя как бы сестричка исходит ядовитой злобой на всех и вся.

Любит мужчин, но одновременно стремится растоптать очередного своего избранника. Как только добивается малейшей привязанности, так сразу и переменяется в полную противоположность… Но больше всего ненавидит тех, кто преграждает ей пусть на вершину. Тайно мечтает о большей власти, ради этого готова свернуть горы. Матрона Шенир знает про эту особенность дочурки, вот и использует в своих целях. Нет более ревностной исполнительницы планов по ослаблению и тем более уничтожению других Домов, если Дома эти стоят на пути Митгар к увеличению влияния в Кенигсгранне.

Младшенькое чудовище, то есть Хекса. Миленькое личико, хрупкая фигурка, откровенные на грани возможного наряды… Загадка, завернутая в тайну, потому как никто не знает, что именно она пожелает в следующий момент. Потрясающие перепады настроения от благодушия до ярости. То готова мчаться по любому поручению Матроны, то сидит целыми днями, смотря в стену или бессмысленно играясь с одним из своих ожерелий. Самый надежный способ пробудить ее к бурной деятельности – поручить поучаствовать в очередной атаке. Безразлично на кого – Дом дроу, глубинных гномов, идущий в соседний город караван дварфов или же устроить набег на поверхность. Вот тогда глаза загораются ярким огнем, Хекса готова к новым свершениям.

Ну и напоследок третья дочь Матроны, Келис. Это особенное создание по всем параметрам. Жрица в Арак-Тинилите. Это, знаете ли, тот участок Академии, где готовят жриц Ллос. Попасть туда на постоянное пребывание сложно, почетно… и очень выгодно для Дома. Матрона Шенир готова постоянно ставить свою дочь в пример остальному потомству и уж тем более всем остальным, из иных Домов. Сама же Келис, насколько мне удалось заметить, нынче не в особом восторге от занимаемой должности. Внешне все гладко и ровно, но стоит ей малость расслабиться… как сразу же на ее словно вырубленное из черного оникса лицо набегает смутная тень, природу которой мне никак не удается понять. Сложно делать выводы из всего лишь нескольких мимолетных взглядов. Да и это мне удалось увидеть по простой и банальной причине – жрице Арак-Тинилита и в голову не пришло обращать сколько-либо серьезное внимание на еще не достигшего совершеннолетия приемного сына Дома Митгар.

Не похожа она на остальных сестер… Чем? Ох, даже и не знаю пока, зато узнать хочется. Чувствую, в относительно ближайшее время мне такая возможность представится. Пока же… Матрона долбаная пошевелилась на своем троне, сочтя, что я уже достаточно приблизился к ней для начала церемонии.

Интерлюдия

Преддверие Хаоса

У колодца на сей раз было тихо, мирно, даже внешний вид казался олицетворением покоя. Стены трансформировались в резные панели красного дерева, под потолком появилось подобие заходящего светила, что в последнем усилии бросает на мир тусклые, багровые лучи. И сам хозяин этого места сидел в плетеном кресле с чашкой чая в руке, смотря вдаль… Но внимание могло быть в мгновение ока переведено и в другом направлении. Например, на возникшую поблизости Фалль.

– Иди сюда, огненная леди. Присаживайся, чувствуй себя как дома, – произнес Артас. – Да это и есть дом, ведь и ты, и Шут всегда возвращаетесь именно сюда. Остальное слишком непрочно, подвержено распаду, тлену.

– Это говорите вы, командор, плоть от плоти Хаоса, его овеществленная душа?

– Именно я. Неужели это тебя удивляет? – Бог хитро взглянул на Фалль, от изумления чуть было не севшую мимо кресла. – Веер слишком скучен, стабилен. Он похож на болото, в которое так и тянет бросить увесистый булыжник, распугать сонно квакающих лягушек всех мастей и видов. Пусть посуетятся, побегают, заодно и местные божки порастрясут жирок. Может, кто и слетит со своих высоких магических тронов, ну да оно и к лучшему. Их места смогут занять другие – молодые, с неокостеневшими от безделья мозгами. Останутся только те, кто еще не стал прижизненным памятником самому себе.

Мирный облик места разительным контрастом показывал суть Артаса, его неукротимое стремление к яркой, на грани фола партии с другим Игроком. И так же быстро эта грань его личности снова скрылась, уступив место радушному хозяину.

– Посидим, отдохнем… Ты что-то новенькое расскажешь о своем подопечном. Как я понял, время его «полусна», заточения внутри чужой оболочки, прошло.

– Прошло, – эхом откликнулась девушка. – Теперь он осваивается в своем новом теле. И меня даже поражает та ненависть, которую он испытывает к Ллос и всем, кто искренне ею восхищается. Это уже не данная тому магу клятва, а его собственные убеждения. Кажется, я его недооценила там, в его родном мире.

– Давай, продолжай. Если я правильно оценил своего подопечного, он очень чувствителен к малейшему оскорблению, порывист, но никогда не выдаст свои искренние эмоции. До поры, пока это не станет наиболее эффективно. Я хочу знать, что послужило толчком, переходом от данного обещания к собственным убеждениям?

– Ритуальное наказание кнутом, которое у дроу стало рутиной, естественной и неотъемлемой деталью «воспитания» подростков-мужчин.

Атрас расхохотался, одновременно подливая себе в чашку кипятку и придвигая к Фалль вазочку с засахаренными орехами, до которых та была большой охотницей.