Чернокнижник
Шрифт:
Больше всего Эльгу поразило небо. Оно было очень густым, состоящим из серого и красного цветов всевозможных оттенков. Рваные клочья сизых и темно-серых облаков стремительно неслись куда-то вдаль. Высоко в небе Эльга заметила несколько черных точек.
— Г-где мы?.. — заикаясь, пробормотала она.
— Есть два ответа, — сказал Уилар. — Правильный и мифологический. Какой ты предпочитаешь?
— П-п-правильный…
— Мы там же, где были.
«Там же? — подумала Эльга. — Это совсем не похоже на подвал… Это и на Кельрион, по правде сказать, не слишком похоже…»
— А
— Мы в мире демонов, — известил ее Уилар.
Она долго смотрела на черные точки, которых поначалу приняла за птиц… Кажется, они не собирались снижаться. И слава Пресветлому Джордайсу, да будет благословенно имя Его!..
— Вы меня чуть не убили, — тихо пожаловалась Эльга.
— Это ты чуть не убила нас обоих, — возразил Уилар.
Эльга обернулась к нему. На ее лице было написано сильное сомнение: можно ли задавать вопросы? Как поведет себя ее непредсказуемый спутник? Не взбесится ли снова, не захочет ли закончить то, что начал там в подвале?..
— Ну? — нетерпеливо бросил колдун. Он сидел на камне и делал странные движения — как будто массировал воздух над своей больной ногой.
— Я не понимаю… Каким образом я…
— Ты цеплялась за Кельрион, — сказал Уилар, — цеплялась так, что отодрать тебя от привычного образа мира было возможно только одним способом: заставить тебя сосредоточиться на чем-то более значимом. На твоей смерти.
— Но… Кельрион, или Земной Круг — так называется наш мир, я знаю… При чем тут…
Уилар вздохнул.
— На самом деле, — сказал он, — мир един. Каков он, мы не знаем. Мы не способны воспринимать его целиком. Мы воспринимаем лишь КРОХОТНУЮ часть настоявшей реальности. Эту часть мы называем Кельрионом и полагаем, что ею исчерпывается все… или почти все. Даже богов и демонов мы помещаем внутри Кельриона, полагая, что боги и демоны живут в одном времени с нами, и искренне верим в то, что они с неослабевающим вниманием следят за нашими поступками… Но на самом деле Кельрион — это… иллюзия. Кельрион — это способ ограничить Реальность. Кельрион — это условность, соглашение, принятое и подписанное всеми людьми на земле.
Я не понимаю… — жалобно сказала Эльга. — Я ничего не подписывала…
— Считай это метафорой. Или не считай… — Он ненадолго задумался. — Ты ведь веришь в то, что существует гора Римион, на вершине которой расположен райский сад?
— Да…
— Тогда, — Уилар усмехнулся, — раз уж ты воспринимаешь все настолько буквально, считай, что и договор существует. И ты его подписала, как и все остальные. В первые два-три года своей жизни.
«Он шутит? — подумала Эльга, вглядываясь в лицо колдуна. — Кажется, не совсем…»
— Но я тогда не умела даже читать!
— Ничего, — успокоил ее Уилар. — Тебя подробно ознакомили со всеми статьями договора… незадолго до твоего рождения.
Он внезапно расхохотался — резким хриплым смехом. Эльга вздрогнула.
— Нам надо идти. — Уилар тяжело поднялся на ноги. — Азагалхад — опасное место. Мир демонов… Вернее — та часть единого мира, где живут демоны. Впрочем, с точки зрения какого-нибудь невежи…
— Мы… в аду? — прошептала Эльга.
Уилар не ответил. Спустя минуту он тяжело поднялся на ноги и повторил:
— Нам надо идти.
…Солнце было скрыто за пеленой облаков — да и было ли вообще солнце здесь, в мире демонов? Эльга в этом сильно сомневалась. Освещение — тусклые сумерки с багровыми прядями света, будто застывшего в безвкусном воздухе — не менялось уже несколько часов. Определить направление по сторонам света было невозможно, но Уилар, похоже, хорошо представлял, куда надо идти. Они брели между холмов — большую часть времени молча, но иногда Эльга осмеливалась задать какой-нибудь вопрос. Уилар отвечал. Как подозревала Эльга, он говорил в основном для того, чтобы отвлечься от боли в бедре. С каждым часом чернокнижник хромал все сильнее.
— Как мы вернемся обратно?
— Я почувствую место, где можно осуществить переход. Но не раньше чем через день… или два. Расстояния здесь не совсем такие же, как в Кельрионе, но определенное соотношение все-таки есть… Надо отойти подальше от Мерхольгова замка.
— А они не смогут отправиться за нами?
— Священники Джордайса? Нет. Они умеют только гасить чужую магию, а собственной не обладают. Только силой, заимствованной от своего бога.
— Эта сила — не магия. Это…
— Магия. Исходящая от божества. Священники — его инструменты. Врата, через которые волшебство бога приходит в мир.
— Но… — Эльга запнулась. — Они говорят, что магия — это плохо. Что это дьявольские козни.
— Конечно. — Уилар усмехнулся. — Чужая магия плохо, своя магия — хорошо. Языческие обряды — плохо, джорданитские обряды — хорошо. Чужие боги — это дьяволы, Пресветлый Джордайс — единый святой создатель.
— Вы не верите в Создателя? — спросила Эльга. Ей вспомнились уроки в церковной школе. — Но ведь кто-то же должен был создать все… небо и землю… животных. И людей…
— Наш мир слепили те, кого джорданитская церковь именует «языческими богами». Мир — в широком смысле этого слова, потому что Кельрион создали мы сами… Если и существует некто, стоящий за всем видимым и невидимым… Творец с большой буквы… — Уилар усмехнулся. — То и Джордайс — такое же его творение, как и все остальное.
— Нет! Джордайс — это и есть…
— Откуда ты знаешь?
Эльга растерялась.
— Но… это все знают…
— Когда мы имеем дело с религией, — сказал Уилар, ненадолго останавливаясь, чтобы перевести дух и собраться с силами, — необходимо уметь отстраняться от имен, людских суеверий и разных несущественных деталей, декларируемых жрецами для того, чтобы возбудить в пастве религиозный пыл. Несомненно, различные боги всегда действовали на земле. И было бы большой наивностью думать, что тот или иной бог принадлежит исключительно тому народу, которому известно его имя. Для примера возьмем Мальварин…