Чернокнижник
Шрифт:
– Я заплачу. Я не нищенка. И не обчищу вашу гостиницу, если вы об этом подумали.
– Комнаты заняты, – повторила женщина и скрылась за забором, хлопнув калиткой. Алида фыркнула и сжала кулаки.
Она понимала, что выглядит странно и не вызывает доверия. За эти три дня, которые они провели в пути, ей частенько отказывали. Люди стали осторожнее из-за всех обысков, погромов и арестов, устроенных подручными Магистрата в недавнее время. Алида с трудом развернула громоздкое кресло и покатила его дальше по дороге.
– Эй! – Женщина с постоялого двора вновь приоткрыла калитку и окликнула Алиду. – Через три дома поверни направо. Найдёшь трактир. Там хозяин сдаёт верхние комнаты,
– Спасибо! – откликнулась Алида и поспешила дальше. Она хотела найти прибежище до того, как ночь накроет окрестности своими чёрными крыльями.
В палисадниках стрекотали кузнечики, и их монотонная мелодия зависала в душном вечернем воздухе, смешиваясь с сизым туманом. Яркие искорки светлячков сияли в листьях мальвы и настурции. В окнах деревянных домов горел свет, тёплый летний воздух полнился цветочными ароматами и приглушёнными голосами, доносящимися из жилищ. Алиде бы понравилась эта безмятежная деревенька, если бы не плохое настроение и усталость. К тому же главная деревенская дорога была просто отвратительной. Казалось, когда-то давно кто-то просто разбросал неровные булыжники по грунтовому пути, лишь слегка вдавив их в землю. Если ходить не поскальзываясь по выпуклым спинам камней было довольно сложно, то катить по ним деревянное кресло казалось сущей пыткой. Мурмяуз проснулся и с возмущённым мяуканьем спрыгнул с сиденья.
– Прости, малыш, – извинилась Алида, с трудом толкая кресло перед собой. Деревянное колесо щёлкнуло, и девушка тихо выругалась. Не хватало ещё сломать кресло в самом начале путешествия! Как она без него справится?
Над головой послышался шорох крыльев. В первый день пути Алиду испугало внезапное возвращение наставников, но сейчас она с готовностью вытянула вперёд руку, и на неё спикировал козодой. Сова-неясыть осторожно уселась Алиде на плечо, стараясь не поранить её изогнутыми когтями. Из клюва птицы свисал мышиный хвост.
– Я же просила, чтобы вы не наедались! – укоризненно воскликнула Алида. – Уже скоро мы поужинаем как нормальные люди. И вы, бабушка и господин Герт, должны заново привыкать к человеческой еде.
Первые звёзды уже загорелись в небе, когда Алида и её спутники, наконец, добрались до трактира. Двухэтажный домик, кособокий и неказистый, был построен явно под впечатлением от какого-то величественного столичного дворца, но местные зодчие оказались не слишком искусны и сэкономили на материалах, поэтому дом выглядел весьма нелепо. Он тянулся ввысь остроконечной крышей, похожей на колпак, но фундамент, очевидно, не был рассчитан на такую нагрузку, и строение немного кренилось вбок. Резные наличники и карнизы смотрелись нелепо и чужеродно, на крыльце красовались разномастные балясины, будто некоторые из них заменили со временем. Вывеска потемнела, краска выгорела, и Алида, как ни светила фонарём, так и не смогла разобрать название заведения, лишь разглядела нарисованную бутылку и дымящийся котелок. Изнутри доносилась тоскливая музыка и приглушённые голоса, сопровождаемые звоном посуды. Кое-как затащив кресло на крыльцо, Алида толкнула дверь и вошла внутрь.
В трактире пахло пригоревшим маслом и жареным луком. Большинство столов оставались свободны, но кое-где всё же сидели посетители. Как поняла Алида по их истрепавшейся одежде, все они явно не могли похвастаться богатством. Мужчины обсуждали насущные проблемы за кружками пива и медовухи, некоторые ужинали солянкой или свиными рёбрами. В углу какой-то парень со скорбным лицом и взъерошенными каштановыми волосами выводил на гобое заунывный мотив.
– С животными нельзя! – гаркнул коренастый бородатый мужчина в тёмно-зелёной рубашке, неодобрительно глядя на Алиду. Сравнив его с остальными присутствующими, Алида поняла, что это, должно быть, хозяин или его заместитель. Больно надменно он держался, и в его цепком взгляде сквозило умение оценивать состояние людей, лишь мельком взглянув на их лицо и одежду.
– Не беспокойтесь, – ответила Алида и снова многозначительно погремела монетами. – Я за всех заплачу.
Мужчина усмехнулся в бороду и подошёл ближе, пристально рассматривая гостью. Алида смутилась и опустила глаза.
– Ну, раз так, проходи, – сказал мужчина и отступил в сторону, позволяя ей прокатить кресло дальше.
Разговоры вмиг стихли, и все повернулись к странной пришелице с котом и двумя птицами. Алида гордо вскинула голову и с невозмутимым видом прошествовала в дальний угол трактира, к незанятому столу, уютно расположенному под лампой. Разговоры возобновились, и Алида облегчённо выдохнула. Ей не хотелось, чтобы её долго рассматривали и обсуждали. Она уже успела понять: чем спокойнее себя ведёшь, тем меньше привлекаешь внимания.
Пухлая молодая официантка, такая же коренастая, как хозяин, неторопливо подошла к Алиде и протянула засаленную бумажку с написанным от руки списком блюд. От девушки сильно пахло жареным луком и капустой, на переднике красовались жирные пятна. Алида приветливо улыбнулась и, бегло просмотрев меню, сказала:
– Мне, пожалуйста, телячьи котлеты. Четыре порции.
Официантка округлила глаза, но Алида кивнула для убедительности и, поразмыслив секунду-другую, добавила:
– И порцию жареной картошки, пожалуйста.
– Тогда, может, и чаю желаете? – спросила девушка, недоверчиво рассматривая посетительницу в плаще, кота, неясыть и козодоя. Птицы устроились на спинке стула, а Мурмяуз вспрыгнул на колени хозяйке.
– Ох, – выдохнула Алида, поправляя волосы. – Я так устала за этот день, что мне потребуется что-то куда серьёзнее самого крепкого чая. Принесите мне…
– У нас дивная рябиновая настойка, – просияла официантка. – Я сама делала.
– Ой, нет, я не то имела в виду, – отмахнулась Алида. – Что-то ещё серьёзнее чая. Например, брусничный морс. Горячий. И, – она понизила голос, словно готовилась заявить что-то необычайно дерзкое, – с веточкой розмарина.
Официантка записала заказ на клочке бумаги и скрылась за дверью, ведущей, должно быть, в кухню. Алида вздохнула и, расслабленно откинувшись на спинку стула, окинула помещение блуждающим взглядом.
Несмотря на запахи не самой изысканной пищи, неидеальную чистоту и отнюдь не аристократичных посетителей, трактир начинал ей нравиться. Здесь было тепло и довольно уютно – значит, найдётся и комната, чтобы переночевать и дождаться кое-кого.
Парень-музыкант затянул особенно тоскливую мелодию, и звук гобоя срывался на хрип, когда он пытался брать высокие ноты. Алида сморщила нос. Неудивительно, что его взяли только в захолустный деревенский трактир: с такой игрой ему ничего не светит в городе. Она невольно вспомнила, как искусно Мелдиан играл на свирели, выводя мелодии, от которых приятные мурашки бегали по коже. Нет, этот деревенский паренёк никогда не сравнится мастерством с альюдом.
Музыкант, словно прочитав её мысли, теперь смотрел только на неё, продолжая играть. Кажется, все остальные посетители были заняты своими разговорами и не обращали внимания на его безыскусную музыку. А может, они привыкли к этим вечерним концертам и уже не замечали, как заунывно стонет гобой. Алида ободряюще улыбнулась парнишке и отвернулась. Заметив бородатого хозяина, она помахала ему рукой, подзывая.
– Ну? – буркнул он, приблизившись.
– Я бы хотела снять комнату, – сказала Алида. – С двумя кроватями.