Чернокнижник
Шрифт:
Я помню солнечные пылинки в моей комнате, помню наш двор, так и манивший выйти поиграть. Помню, как я отворачивался от окна и утыкался в книгу, как будто что-то меня не пускало. Как будто я уже тогда начал искать свою Чёрную Книгу.
СТРАНИЦА ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ
Я потянул Олега вглубь коридора, в сторону туалета – там удобные подоконники:
— Колись на счёт раз – подслушивал?
Олежка наглый, но не со всеми. Чаще он, как бы, воспитанный. Но не со мной:
— Случайно мимо проходил. А тут внутренний голос как заорёт: «Не проходи мимо!» – и не дал пройти мимо. — Быстро–быстро захлопал ресницами шпион.
— И что ты слышал?
— Ну, во–первых, Мефодий спятил…
— А во–вторых?
— А во–вторых… Ты принц, тебе всё можно.
И как-то очень серьёзно на меня смотрит. Вот всегда так – слишком серьёзно он на меня смотрит. И с дерева прыгнул, потому что я сказал. Мне захотелось уйти куда-нибудь подальше.
— Эдя, ты только не сердись, пожалуйста! Я не это хотел сказать! Я хотел сказать, можно, я с тобой?
Интересно, как люди растут, а у них глаза не меняются. Потому что у Олежки глаза сейчас точно такие же, как были в детском саду.
— Ты о чём?
— Ну, мне внутренний голос сказал… — Олежка явно соображал, что бы такое мог ему сказать внутренний голос.
— Он тебе, наверное, сказал: «Учи, Олежка, физику, а то на второй год останешься!» ; Я не удержался, взъерошил ему волосы на макушке.
— Не, я учу! А она не учится.
— Кто она?
— Физика. Я сначала честно наизусть выучивал, а Эльвира как чего-нибудь спросит – и опять двойка. Я потом понял, что всё равно без толку.
Эльвира Михайловна – наша физичка. На мой взгляд, нормальная училка. Но к Подчебучину особый подход нужен.
Эльвира говорит:
— Я, Подчебучин, к тебе подхожу с разных сторон. Со стороны доски, со спины, справа, слева – но почему-то мои подходы не срабатывают. Я понимаю, что можно попробовать постучать твёрдым предметом сверху, но боюсь, что в этом случае шило, на котором ты сидишь, вызовет реакцию противодействия и ты лопнешь. Потому что внутри у тебя вакуум.
Тут я не согласен, насчёт вакуума. Шило – да, есть. Но вакуума нет. Наоборот – у него буквенная непроходимость. Пока руками не потрогает – ничего не поймёт. Буквы только всё осложняют. А если буквы не проходят, значит, им что-то мешает.
— Слушай, Олежка! А может, тебе чаю сладкого надо пить побольше? Я вот, когда чаю попью, лучше соображать начинаю.
— Я чаю пил. И кофе пил. И кока–колу. Только без толку – всё равно в меня буквы не проталкиваются. Это потому, что у меня система нервная, мама говорит. А папа говорит, надо через пятую точку воздействовать. Но мама против и я тоже.
Я фыркнул и хлопнул Олега по плечу:
— Короче, давай свою «Физику»! — я зашарил у себя в сумке в поисках страничек. Мда. Что-то они быстро закончились. Ну, ничего. — Олеж, давай я тебе на корочке кое-что напишу…
Олежка достал из школьной сумки водяной пистолетик, пачку канцелярских кнопок, теннисный мячик и, наконец, учебник физики, который я тут же пристроил на подоконнике. И начал записывать страницу повиновения на внутренней стороне обложки. Олег жонглировал теннисным мячиком у меня за спиной:
— Понимаешь, если натренировать левую руку, она будет как правая! А по некоторым показателям даже лучше. Когда дерутся, например, никто не ожидает, что слева прилетит, а тут – нна! – и лежит. Как Кори Сандерс, только ещё лучше. Все же думают, что я правша, а я – нна!
КРАСНАЯ КНИГА КОНТРОЛЯ
Что я тут делаю? Помогаю Олежке получить идеальный учебник физики? А ему оно надо? Да ему проще кросс пробежать на пять километров, чем прочитать параграф из учебника… Я прикрыл глаза и откинулся к стене, стараясь припомнить:
«Единокнижие сообщает, тех, кто не чает, обучает, осуществляет, овеществляет…»
Решительно выдернул готовую страницу повиновения и написал вместо неё другую — прямо на внутренней стороне обложки. Страницу осуществления.
Что такое «страница осуществления»? По–другому она называется «страница контроля» — не читатель контролирует текст, а текст захватывает читателя.
Мячик прилетел мне в затылок, рука дёрнулась, я обернулся, но Олежка уже исчез. То-то же. Я спокойно дописал страницу, пририсовал смешную рожицу, закрыл учебник и выглянул в коридор. Какая физика, когда ребёнок в пятнашки хочет играть?
— Так, что-то у нас сегодня подозрительная тишина в классе… — Эльвира Михайловна обвела класс взглядом поверх очков: ; А где Подчебучин?
И все уставились на меня. У меня же Олежкин портфель. Пришлось отвечать:
— Он в медпункт пошёл. У него голова заболела.
— Врезался на полном скаку в косяк?
Олег такой, с ним всякое случается.
— Не знаю. Он мне не сказал.
Подчебучин на уроках так и не появился. Я поплёлся домой с двумя портфелями. Шёл и крутил головой по сторонам. Люди на улицах спешили по своим делам, троллейбусы сновали по своим маршрутам, автобусы останавливались, где им положено, никто не нарушал порядок.
Дома я первым делом достал «физику» из Олежкиного портфеля. Открыл свою страничку, проверил все буковки – не нашёл ни одной ошибки, только размашистая закорючка в конце, вдохновение от теннисного мячика.
Я перелистнул страницу, вторую…
«Из пункта «А» в пункт «Б» выехал какой-то чувак на тачке, со скоростью 60 км/ч. Через пять минут следом за ним на другой тачке выехал Олег Подчебучин, с начальной скоростью 40 км/ч. Видя по радару, что догнать того чувака у него без шансов, Олег Подчебучин врубил ракетные двигатели ускорения и догнал первого чувака через 15 минут. Спрашивается, с каким ускорением он гнал и на какой скорости проехал мимо чувака с победной улыбкой?»