Чернокнижник
Шрифт:
Вернувшись в спальню, почувствовал кисловато-приторный запах, исходящий от койки. Пришлось матрас, одеяло и подушку вытаскивать во двор для просушки. Всю пропахшую потом и еще чем-то неприятным одежку вместе с постельными принадлежностями отправил в стиральную машину. Наконец набрал теплой воды в ведро, щедро плеснул туда моющего средства и самым тщательным образом вымыл пол в спальне, на кухне и в туалете.
Убедившись в том, что мое обновленное обоняние более не улавливает неприятных запахов, присел во дворе на лавку, подставив физиономию под благодатные солнечные лучи. Как здорово! Теперь и позагорать можно без опасения обзавестись еще одним коричневым пятном на лице, а то и раком кожи.
Блаженствовал недолго. Около девяти прискакали Рома Кочкин и Тоха Дуров. Что-то рановато пожаловали. Парни, вооружились тяпками и в первую очередь направились к картофельным грядкам. Бугаи крепкие, управились с окучкой за полтора часа. Затем сгребли мусор в саду, рассортировали. Крупные ветки порубили и отнесли в поленницу, всю мелочь сбросили в компостную яму.
Осмотрев результат работы, я лишь цокнул языком. Молодцы, хоть и обалдуи. В качестве бонуса предложил парням перекусить, разумеется, под рюмку. Ха! кто б отказался.
За разговорами выяснилось, что ранний визит двух «птах» объясняется вполне банально. После обеда они решили податься в райцентр в военкомат поступать на сверхсрочную службу. Куда их потом отправят ребята вполне осознавали.
— Знаешь, дед, какие там деньжищи платят! — Возбужденный алкоголем махал вилкой перед своим носом Антон. — А я готовый танкист мехвод. Ромка минометчик. Нас без всякой подготовки сразу по максимальной ставке определят.
— Точно, Трофим Афанасьевич, — поддакнул вдохновенным словам приятеля Роман, — мы с Тохой готовые спецы. Вот проведем операцию де-на-ци-цикации и де-ми-литаризации, вернемся домой с карманами полными лавэ.
— Выходит, в наемники решили податься? — заметил я, ничуть не осуждая парней. На Танторе, профессия вполне уважаемая и востребованная, так что Илим Этанарский был только за, Трофим Смирнов также не возражал бы, поскольку фашистов всех мастей на дух не выносил. — Благородная профессия, особенно, если не противоречит внутренним убеждениям, хоть для здоровья и опасная.
— Да мы… это! — пафосно заблажил Антон. — Не только за бабки воевать будем. Нам за предков, павших в Великую Отечественную обидно наших… — немного подумав, добавил: — а также ихних.
Роман и Антон покинули мое подворье с оговоренным пузырем где-то около часа пополудни. Напоследок искренне пожелал будущим героям удачи, что было бы для них вовсе нелишним. Сам направился в кабинет, где стоял массивный диван, обитый черным потрескавшимся от времени дерматином. Решил немного поваляться. Тут и Чубайс подоспел. На этот раз конкретными органами не занимался — накачал в организм энергии по максимуму, какое-то время наблюдал, как она самостоятельно структурируется в лечебные конструкты, затем забылся легким приятным сном.
Проспал около часа. Проснулся бодрым, с приятным ощущением, что мой дух находится во вполне здоровом теле.
Так, а это что такое? Скосил глаза в район паха и был весьма озадачен открывшейся моему взору картиной. Ёхана бабай! Неужто стояк?! И действительно свободные штаны-треники подозрительно топорщились, норовя разойтись по шву. Вот тут-то меня накрыла мощная волна давно забытого желания.
— Етить её за ногу! — громко воскликнул я.
Очередная проблема на мои старческие седины. Надо решать в срочном порядке. М-да, где же найти объект для приложения внезапно появившейся сексуальной удали? У окрестных бабуль все мхом заросло, нафиг. Да и не хочется связываться со старухами. Молодые вряд ли захотят лечь со стариком в постель даже за деньги, да мне и самому неприятно с мокрощелками кувыркаться. Мне нужна женщина солидная с жизненным и сексуальным опытом, красивая.
Вот тут перед моим взором возник светлый образ одной весьма привлекательной дамы не юной, но вполне зрелой и желанной для любого мужчины. А что? Она привлекательна, я чертовски привлекателен, также, как герою Андрея Миронова, мне ухаживать некогда (ну если только самую малость), побыстрее бы вдуть. Ну не колоть же дрова, подобно герою другого фильма.
Итак, Мария Петровна, ждите героя своего романа, он скоро прилетит к вам на крыльях любви. Ой, что-то слишком уж я раздухарился! Впрочем, как любил говаривать товарищ Сталин: «Попытка не пытка». Возможно, Вождь Народов такого и не говорил, но фраза вполне подходящая в данном конкретном случае.
Глава 8
В ЧИК-ПОК госпожи Гапон я заявился под предлогом покупки соли. Ну да, при костюме, хоть и без галстука, банально за сольцой зашел, ибо не с чем картошечку помять, которую все мы уважаем — местная классика. Уподобляться поручику Ржевскому — мадам, разрешите вам впендюрить — учитывая менталитет данного мира, не стал. Это в своем доминионе я бы никого и не спрашивал — объявил наложницей, затащил в койку и впендюрил, ибо право имею, поскольку феодал. А девке только в радость, ибо до конца дней своих в гареме и освобождена от тяжелого физического труда. Здесь же, как-то все чересчур запутано, с кондачка кого-то взять и употребить в известном смысле не получится, процесс требует деликатного подхода.
Дождавшись когда одна весьма общительная бабуся наконец наговорится с Марией Петровной и свалит с покупками, я завел с владелицей магазина разговор издалека.
В этом плане амурный опыт Темного Властелина мне не в помощь, а вот Трофим Афанасьевич по молодости был еще тем ходоком. Было в нем нечто такое, что привлекало не только юных девиц, но и дам вполне себе солидных. Особливо это проявилось во время воинской службы в Восточной Германии. Лишенные, по понятным причинам, мужского внимания м ласки немки частенько поглядывали на молоденького симпатичного русского водителя. Ну там приглашали etwas zu essen[1]. А где поесть, там и все прочие радости жизни, особенно, если объект приятен на физиономию и горяч в кровати. Впрочем, на страшненьких Трофим не западал, симпатичных немок было в достатке. А вот с полячками у него вышел конфуз. С первой же паненки Марыси намотал на конец трипак. Сущая безделица по нынешним временам, а тогда — проблема, да еще какая. Моральный облик советского комсомольца — это вам не шуточки, а в ГСВГ все военнослужащие были либо комсомольцами, либо коммунистами. Благо у Смирнова был знакомый фельдшер, имевший доступ к антибиотикам. Пятидневный курс уколами, плюс пачка каких-то таблеток. Через месяц лечения и после совместного распития бутылочки отличного шотландского виски, пилюлькин взял соскоб (ну понимаете откуда). Лабораторный анализ наличия в организме гонококковой инфекции не выявил. Вот такие дела. А ведь обратись он напрямую к начальнику медицинской службы части, вылечили бы, но погнали поганой метлой обратно в Союз, предварительно пропесочив на комсомольском собрании и сделав соответствующую отметку в личном деле насчет моральной устойчивости. А какая к ипеням собачьим моральная устойчивость, когда девки сами прыгают на тебя?! Ладно, дела давние, забытые. Главное, отделался легким испугом. В тот раз Трофим Афанасьевич для себя хороший урок извлек и впредь стал пользоваться презервативами марки Durex. Этим товаром торговали бойцы из британской зоны оккупации Западного Берлина, в те времена никакой речи о строительстве Берлинской стены не было, поэтому товарно-денежные отношения между военнослужащими имели место. Часто посредниками в подобных сделках были жители Берлина. С гондонами поначалу получилась неувязка — рвались падлы в самый ответственный момент и вообще жали. Это потом, пообщавшись с одним немцем-медикусом, нормальный размер подобрал.
Приятные воспоминания, однако, несмотря на некоторые нюансы. Кроме презервативов много чего скупал или обменивал в основном на армейские харчи или шмотки. Посылки с добром Смирнов регулярно отсылал домой. По возвращении потребовал от матери вернуть всего лишь портативный радиоприемник «Телефункен» и патефон той же фирмы, но получил отказ, мол самим нравится. Зажали сволочи, мало он им всяких вещей наприсылал. Мать, скорее всего, отдала бы затребованное, но с подачи Семена Абрамовича, вдруг сделалась весьма прижимистой. Ну да, дефицит по тем временам, а кто же с дефицитом добровольно расстанется. Канючить не стал, развернулся и укатил в Киров, вообще-то он и так туда собирался.