Чернота

Мантикор Артемис

Новая способность… Но вроде бы больше таких проблем с откатом ни у кого нет.

Не считая меня самого, конечно.

— Чувствую флоросферу рядом, — сообщила Тия.

Впереди простиралась низина, куда я некогда бросал семена кувшинок.

Буйной реки там не наблюдалось, но небольшое болото было. И возле него зелени оказались в разы больше.

Я приготовился к новым неприятностям и поднял ружьё Сайны. Остальные тоже напряглись, ожидая, когда заросли у нас на пути начнут плеваться шипами и разрывными плодами.

— Не тревожьс-ся,

старый друг Леса… — с трудом я разобрал послание.

— Там, — сообщила Амория. Девушка подбрасывала и ловила эльфийский серп. Привычка, какой у Тии никогда не было.

В одном из деревьев-исполинов прорезалось нечто, отдаленно напоминающее вросшего в дерево эльфа.

— Да, старый друг… Я помню. Многие помнят. Молодые побеги могли забыть, но мы помним, как много ты сделал для Леса…

— Я ведь растил Лес совсем недолго, — насторожился я.

— Недолго… не знаю, Хранитель. Для каждого из нас время течёт по разному. Я прожил долгую жизнь. Славную жизнь… да… Иди к сердцу истока. Ты же пришёл за ним? В моей роще никто не тронет тебя, старый друг.

Что это значит?

Передо мной была дендрохимера. Неркродендроид, скорее всего. Или бедолагу ассимилировал кто-то не убивая. Тогда может, и дендроморф.

Целая жизнь? Как он может говорить о долгой жизни? Это какие-то шутки магии? Прошло ведь не так много времени. Ну пусть даже и несколько часов — он так говорит, будто речь как минимум о десятилетиях.

В центре обмелевшей зелёной лужи выросла янтарная рука Тии. Подхватив флоросферу, девушка бросила её другой руке, а оттуда — себе.

— Не двигается, — сказал я, глядя на артефакт.

Обычно внутри были видны силовые линии, собравшиеся в растения.

— Так неактивен же. Ему ману накопить нужно… — сказала Сайна, глядя на потускневший замерший шар. — А ведь правда. Это же технология каят, да?

Я кивнул.

— Навык помогает догадываться интуитивно. Забавно. Навык есть, а их техники я в глаза не видела. Ну, кроме твоей мантии и этой штуки. В общем, восстановится, когда откат пройдёт. И будет как новенькая.

Где-то в отдалении послышался шелест. Мы синхронно посмотели вверх на зелёное облачко, пролетавшее над нами.

— Этинии, — заметил Рейн. — Арк, зачем ты дал червям крылья?

— Технически — это не крылья. Они планируют с высоты, а не летают, — сказал я, с большим трудом припоминая, что что-то подобное действительно делал.

Память о времени, проведённом в одержимости, возвращалась обрывками.

Эльфы дрогнули первыми. Не знаю, что сработало у них в мозгу — остатки здравого смысла, эло перебило влияние Стены или ещё что, но эльфийского принца или кто там предполагался главным боссом мы так и не дождались. Я вообще запомнил лишь ионита.

Кстати об этом…

— А что с фрагментами? — спросил я у Сайны. Если кто-то об этом точно не забыл — то это она.

— С ионитов полный набор, включая кардинала, — порадовала она.

— Кардинала? Так назывался босс?

— Да. И выпало

с него что-то крутое, — девушка продемонстрировала ржавый диск сантиметров сорок, который походил на обыкновенный мусор. — Они сражались до последнего. Очень повезло, что мой подарок Системы их как-то останавливал и подчинял, даже не смотря на воздействие вышек. Было бы время, может, на привале, займусь изучением артефакта. Жаль, что ты разобрал всех ионитов.

— Я? Хотя, да, возможно, — не припомню никаких ионитов-союзников, так что и не думал об этом, в общем-то.

— Ты их буквально по частям растащил, всех. Осталось ли что-то от призраков — понятия не имею. Есть фрагменты инкарнанта и тенеходца, всё. Босс если и был, его сожрал лес.

— Фрагмент призрака я не найду, — сразу предупредила Тия.

— Хрен с ним. Что с эльфами? — спросил я.

— Фрагменты остроухих есть. Даже эфирка выпала, представляешь? Так что если хочется связать себя с эльфийскими расами — все шансы. Хотя, если фрагмент будет в подчинении под другим модом — может и так пройдёт. Но всё необходимое для эволюции в солнечного эльфа у нас есть.

— А лидер?

— Не видели. Духи и иониты не пытались убежать. Ещё киборги были, но про них ничего не скажу. До нас они дойти не успели — всех сожрал Лес.

— Ясно. Бродить по лесу не станем и так хорошо собрали лут.

— Да. Смотри вон, что у Вереск есть.

Помимо ионитового красного двуручника, за спиной у механической куклы был длинный ржавый посох с вращающимся в навершии раскалённым шаром.

Ну, хоть это взяли. Большую часть оружия пришлось просто бросить — таскать с собой груду металла — значит ограничить себя в бою. Что смогли, забрали у эльфов. Тащить с собой барахло ионитов было бы вовсе безумием, тем более, что их оружием всё равно люди пользоваться не могли. Сложно махать мечом, который даже поднимаешь с трудом.

Так что подходил меч ионитов только для Вереск.

— Кстати, она таки окончательно пробудилась!

— В смысле?

— Как эстерноид. У неё появилось самосознание! Осознанность!

Я задумался, осмысливая новую информацию.

— Думаю, это случилось раньше. Иначе она бы как обычные роботы, потеряла контроль ещё на выходе в земли аномалий.

— Да… тоже об этом думала ещё тогда. Но потом было не до того. Но теперь — точно. Она может говорить, проявляя собственную волю!

Я посмотрел в сторону самой Вереск. Та наш разговор прекрасно слышала, но никак не реагировала. Так пофигистично ко всему вокруг могла себя вести разве что Серая с низкой осознанностью. Но для изначально неодушевленного предмета — это прогресс небывалый. Знать бы ещё всю механику этого процесса…

Стоило нам отойти от рощицы у болота, как нас встретило агрессивное дерево, устроившее обстрел и заготовившее ловушку из тянущихся под чёрным песком корней.

С виду оно казалось умирающим, но на деле оказалось чрезвычайно живуче.