Черноводье

Зимовец Александр

Что это? Просто фантомная боль, развившаяся во мне из-за стресса или нечто реальное? Почему-то я был уверен, что к местным лекарям с этим обращаться смысла нет, а неместных я найду самое ближайшее — в Кернадале. Что ж, еще один повод не откладывать отъезд.

Кивнув сам себе, я зашагал по темной, мощеной грубыми булыжниками узкой улице, окруженной домами с погашенными огнями. До рассвета еще нужно было сделать пару дел. А потом — в путь.

Глава 25

Пока мы добирались до егерского замка, теплая ранняя осень

успела смениться промозглой поздней. Зарядили дожди, дорога раскисла, превратившись с малопроходимое месиво. Порой затягивали такие ливни, что приходилось ютиться в неприветливых деревнях вдоль тракта, сред которых уже было больше заброшенных, чем три года назад.

Глядя на пустые глазницы выбитых окон и вдыхая тяжелый запах недавних пожарищ, я думал о том, что рано или поздно Чернолесье так или иначе поглотит здесь все, перережет тракт, отсечет Брукмер и Крюстер от северных графств, а затем переварит и их. Это случится даже в том случае, если мы сможем остановить Ника. Но я пока не знал, как мы это сделаем, постоянно думал об этом, и даже во сне постоянно метался на жесткой соломенной подстилке, сражаясь с призраками.

А еще я очень опасался того, что могу опоздать. В моих снах мне постоянно виделись обугленные замковые стены, и стервятники, клюющие тела егерей. Я просыпался в холодном поту, и если за окном хотя бы брезжили лучи солнца, сразу будил Морионе и остальных, чтобы добраться поскорее.

Силуэт Кернадала, показавшийся из-за расступившегося лесного занавеса, был таким знакомым, и в то же время — новым. За прошедшие три года замок сильно изменился: ребята восстановили две угловые башни, выкопали ров, укрепили стены. Над ближней к воротам башней развивался флаг: на темно-синем фоне белый щит с перекрещенными ключом и мечом. Флаг этот был задуман еще во времена, когда я жил в Кернадале. Ключ означал стремление вернуться домой, меч — особую силу, а щит — защиту невинных. Увидев флаг, я вздохнул с облегчением: все-таки, успели.

Но кое-что, все же, осталось неизменным: у самых ворот стояла изрядно потрепанная мишень, а возле нее виднелась фигура в плаще. Сперва мне даже показалось, что это Макс упражняется с арбалетом, как в тот раз, когда я впервые встретил его. Но человек в плаще обернулся, и я понял, что ошибся. Это тоже был высокий светловолосый парень, вот только было ему лет шестнадцать, и арбалета у него не было — он метал ножи. Зажав один из них в руке, парень уставился на нашу кавалькаду настороженно.

— Привет! — крикнул я ему по-русски и помахал рукой. — Сергей на месте?

— На месте, — ответил он, разглядывая меня. — А ты кто такой?

— Скажи, Руман из Брукмера приехал, — ответил я, слезая с Джипа. — Он должен помнить.

— Не шутишь? — недоверчиво переспросил парень. — Тот самый?

— Тот самый, — кивнул я, вздохнув, и повел барана сквозь узкие ворота. Морионе и его солдаты, спешившись, последовали за мной.

Внутри крепости кипела жизнь. Двое молчаливых крепких парней — кажется, местных городских подмастерьев — месили раствор, чтобы переложить полуобвалившуюся каменную лестницу. Чуть поодаль несколько молодых людей и — к моему удивлению — две девушки упражнялись в приемах с алебардой. Из кухонной

трубы валил густой дым, и мое сердце кольнуло при воспоминании о Винсе, который когда-то подвизался на здешней кухне.

— Ты сразу к Главному? — спросил парень, забегая чуть вперед и разглядывая мой грязный от долгой дороги прикид. — Меня Тим зовут. Он у себя в кабинете, наверное. Знаешь, где кабинет?

— Помню, — ответил я. — Пошли сразу туда.

Сергей поднял голову от тяжелой амбарной книги и уставился на меня. Секунда потребовалась ему на то, чтобы меня узнать, затем он вздрогнул и тут же поднялся из-за стола и протянул мне руку.

— Ну, здравствуй, — произнес он, и голос заметно дрогнул. — Давненько ты у нас не показывался. Что-то случилось?

— Случилось, — коротко ответил я. — Случилось очень много чего. Я думаю, будет лучше, если я расскажу всем сразу.

— Нда, — протянул Главный, тяжело поднимаясь из-за стола. Мне показалось, что за время моего отсутствия он заметно постарел, хотя сколько ему? Едва ли больше пятидесяти. Впрочем, в Чернолесье, должно быть, год идет за два. — Почему-то я сразу подумал, что твой приезд не к добру.

Я только покачал головой, давая понять, что и рад бы развеять его опасения, но, к сожалению, он прав.

— Тим, сбегай за ребятами, — тихо сказал Сергей парню с ножами, спускаясь вместе с нами в гостиную, а затем обратился ко мне. — Ну, а вкратце, что случилось?

— Ник, — ответил я. — Он нападет на Кернадал. Очень скоро, я думаю. Я боялся, что опоздаю.

Главный поморщился и дернулся, будто его ударили по лицу.

— Час от часу не легче, — пробормотал он, сцепив пальцы.

В знакомую гостиную с уютным камином набилось столько народу, что яблоку негде было упасть. Стулья заняли, в основном, девушки, которых теперь в Кернадале было шестеро, а парни просто встали вдоль стен, поглядывая на меня с интересом и беспокойством. Егерей в Кернадале теперь было явно больше, чем в мое время. Пожалуй, замок становился для них тесноват.

Я украдкой разглядывал новых жителей крепости, среди которых почти не было старых знакомых, только оружейник Равиль и еще один мужик лет тридцати, имени которого я не припомнил. Остальные разъехались по разным уголкам Монланда.

Новым здешним жителям было, в основном, от пятнадцати до двадцати, и я поразился тому, насколько молодыми они все выглядят для меня. Черт возьми, да мне и самому было двадцать, когда я впервые здесь очутился, но это было так давно, и с тех пор столько всего произошло, что по сравнению с этими мальчишками и девчонками я теперь… нет, не старик, конечно. Но, наверное, взрослый. Да, пожалуй, это правильное слово.

Пока я рассказывал, они перешептывались между собой, но когда дошел до моего прибытия в Урд, все замолчали, и в гостиной повисла тревожная тишина. Некоторые даже раскрыли рты, а одна худенькая темноволосая девушка испуганно прижалась к стоявшему рядом с ней коренастому парню, не выпускавшему из рук небольшой топорик.

И даже когда я закончил рассказ и замолчал, в гостиной несколько секунд висела тяжелая тишина, в которой слышно было лишь, как за окном орудуют каменщики, да ржут солдатские лошади.