Черные дыры и молодые вселенные
Шрифт:
Сью: Но если возможно, что Бога нет, как же вы объясните явления, лежащие за пределами науки, – любовь и веру, то, что люди имели и имеют в себе, да и ваше собственное вдохновение?
Стивен: Любовь, вера и мораль относятся к другой области знаний. Вы не можете вывести человеческие поступки из физических законов. Но можно надеяться, что логические заключения, которые делают физика и математика,
Сью: По-моему, многие считают, что вы фактически обходитесь без Бога. Так вы отрицаете это?
Стивен: Мои труды показали только, что не нужно говорить, будто путь возникновения Вселенной был личным капризом Бога. Но вопрос остается: почему она потрудилась возникнуть? Если хотите, ответом на этот вопрос может быть вмешательство Бога. Сью: Давайте поставим запись номер семь. Стивен: Я очень люблю оперу. Сначала я подумал, не выбрать ли все восемь дисков с операми, от Глюка и Моцарта, включая Вагнера, до Верди и Пуччини. Но под конец я урезал их до двух. В первую очередь это должен был быть Вагнер, а вторым я в конце концов выбрал Пуччини. «Турандот» намного превосходит все остальные его оперы, и опять же, он умер, не закончив ее. Выбранный мною отрывок – рассказ Турандот о том, как в Древнем Китае принцессу похитили и увезли монголы. В отместку за это Турандот собирается задать поклонникам, просящим ее руки, три вопроса, а если те не смогут ответить, их ждет казнь.
Сью: Что для вас значит Рождество?
Стивен: Оно немного напоминает американский День благодарения – время, когда принято быть с семьей и благодарить за прошедший год. Это также время посмотреть вперед на грядущий год, символом которого и является рождение младенца в яслях.
Сью: А с материалистической точки зрения, каких бы подарков вы попросили? Или теперь вы такой состоятельный человек, что у вас всё есть?
Стивен: Я предпочитаю сюрпризы. Если просишь чего-то определенного, то не даешь дарителю свободы и возможности воспользоваться своим воображением. Но я ничего не имею против, если станет известно, что я обожаю шоколадные трюфели.
Сью: Пока что, Стивен, вы прожили на тридцать лет
186
дольше, чем вам предсказывали. У вас есть дети, хотя и говорили, что их у вас никогда не будет; вы написали бестселлер, вы перевернули в головах прежние
Сью: И теперь последняя запись. Стивен:Вам придется произнести ее название за меня. Мой речевой синтезатор – американец и во французском ни бум-бум. Эта запись – песня Эдит Пиаф «Je ne regrette rien» 20 . Как раз, чтобы подвести итог моей жизни.
Сью: А теперь, Стивен, если бы вы могли взять из этих восьми записей лишь одну, какая бы это оказалась?
Стивен: Должно быть, Реквием Моцарта. Я мог бы слушать его, пока не сядут батарейки в моем плеере.
20. Je ne regrette rien (франц.) – я ни о чем не жалею. – Примеч. пер.
Сью: А книга? Разумеется, собрание сочинений Шекспира и Библия ждут вас.
Стивен: Думаю, я взял бы «Миддлмарч» Джорджа Элиота. Кажется, кто-то сказал – возможно, Вирджиния Вулф, – что это книга для взрослых. Не уверен, что я достаточно взрослый, но взял бы ее для пробы.
Сью: А предмет роскоши?
Стивен: Я попрошу большой запас крем-брюле. Для меня это олицетворение роскоши.
Сью: Значит, не шоколадные трюфели – вместо них большой запас крем-брюле. Доктор Стивен Хокинг, большое вам спасибо за возможность прослушать ваши диски необитаемого острова и счастливого вам Рождества!
Стивен: Спасибо, что выбрали меня. Желаю вам всем счастливого Рождества с моего необитаемого острова. Держу пари, у меня погода лучше, чем у вас.