Черные пески
Шрифт:
Еще одна причина такого подхода — жители поселка брали воду из огромного подземного резервуара. За лимитом следил специальный человек с сорколином-стражником для солидности.
Влад показал мне, где они разместились, и я мог оставить лишние вещи под присмотром Маши. Обстановка внутри общежития выглядела по-спартански. На первом этаже, предназначенном для кандидатов в ополчение, на глиняном полу размещалось примерно двадцать лежанок из циновок и матрасов разной степени убитости. Кроме дюжины вбитых в стены деревянных гвоздей, предназначенных для просушки стеганок, из мебели имелась буквально одна скамейка и едва ли пара грубых табуреток.
Здесь
По соседству с этой группой лиц проживал еще более проблемный контингент, который обычно именуют «прекрасным полом». Днем девицы отсыпались, занимались шитьем, приготовлением пищи и уходом за ранеными, а ночью принимали всех желающих с серебром в кошельке.
На плоской и огражденной крыше общаги каждый вечер случались посиделки с выпивкой и амурными делами. Даже имелся огороженный легкими ширмами угол с парой набитых соломой матрасов, который иначе как Траходром никто не называл.
Частично общага выполняла функцию лазарета. Здесь постоянно лечились попавшие в передряги патрульные и моя разбитая рожа никого не шокировала. В обязанности живущих наверху девиц по умолчанию входил уход за ранеными, поэтому на разгул страстей в общаге власти до времени закрывали глаза.
Немного пообщавшись с местными девчулями, и перехватив пару пылких взглядов от местных героев копья и магии, Маша решила ночевать внизу. Мы с Владом пошли навстречу решению честной женщины и сообразили ей ширму из бамбуковых шестов и тряпок.
С обитателями первого этажа общего дома мы перезнакомились в день заселения, но Эрик оказался прав. На завтра пятерых ополченцев отправили в Общажную башню, а их места заняли другие люди. Каждый день в общаге появлялись новые постояльцы, а прежние рассасывались по поселку или двум другим общинам. Естественно, это накладывало свой отпечаток — никто не заботился о чистоте и порядке, да и вещи без присмотра оказалось оставлять опасно. Но, не смотря на перманентный бардак, условия жизни здесь все же гораздо лучше, чем в карантине.
Следующий день для меня начался, как и положено в нормальном военизированном поселении — с физподготовки. Пришедшая на ум строчка «Через силу, через боль мы поднялись в шесть ноль-ноль» — не являлась преувеличением. Питаемая маной регенерация поработала хорошо, излечив от вчерашних синяков. Беспокоил только нос. А постоянное нытье мышц от физической усталости давно стало привычным фоном.
Чуть свет двое незнакомых бойцов подняли всех постояльцев общего дома, кроме троих долечивающихся раненых, и без лишних уговоров погнали толпу наматывать круги по оазису. Постепенно слабаки отсеивались. Держась
Наставники представились как Алексей и Федор. Они выглядели опытными и закаленными воинами, только вот видимыми улучшениями тел, как топовые обитатели башни похвастаться не могли. Обычные чернорабочие этой войны. Но так для нас, новичков, даже лучше.
После короткого перерыва примерно сорок минут они истязали подопечных стандартными упражнениями с упором на ноги. Врубил на полную мощность подпитку Выносливого. И только благодаря этому продержался до конца, когда остальные совершенно изнемогли. Нам дали двадцать минут прийти в себя, совместив отдых с лекцией по наиболее распространенным противникам.
Будущий цвет ополчения вооружили имитацией копий — двухметровыми палками с намотанными с одного конца тряпками. Выстроив в ряд, показали азы: правильный хват и базовую стойку. Все это каждый из нас знал благодаря полученному навыку, но наставник оптимизировал процесс освоения. Когда мы показали приемлемый результат, настала очередь простейшего прямого укола в грудь, назначенного остановить стандартного одержимого, упыря или беса и еще пары надежных базовых ударов, рассчитанных на уничтожение противника-человека без щита. Вот их-то мы затем отрабатывали, как мне показалось, до бесконечности. При этом наставники повторяли: против умертвий обычные, не зачарованные копья не являются эффективным оружием, а лишь инструментом для сохранения безопасной дистанции. До применения заклинания. Попутно на людях и чучелах показывали уязвимые места различных противников.
Мой навык владения копьями наконец достиг тройки — проходного значения для записи в ополчение. Выносливость тоже порадовала заметным прогрессом.
Из общей массы кандидатов быстро выделились продвинутые копейщики вроде меня и Эрика. Нас распределили парами отрабатывать удары и их парирование. Затем в схему добавили щиты. А после каждого ждал проверочный поединок до трех «смертей» с одним из наставников. Тут я осознал, насколько огромна разница между моей третьей ступенью навыка и пятой у тренера. Тот сделал меня быстро и красиво. А за волю к победе наградил дополнительным поединком на учебных дубинках. В общем, попал на заметку, как перспективный рекрут.
Я не планировал обсуждать с Эриком вчерашнее происшествие, но он сам подошел после тренировки. Начал разговор с того, что отряд под его командованием пока не утвердили, что ко мне претензий за потерю «Хламиды» не имеет, а если нужна помощь, то в пределах разумного он готов. И что очень рассчитывает на меня, когда отряд утвердят. На что я его поблагодарил и заверил, что свои проблемы решаю сам.
— Как мыслишь, кто тебя сдал? — спросил он, как мне показалось для того, чтобы технично выйти из круга подозреваемых.
Кто? Да кто угодно! Артур после возвращения из Мертвого города. Может, у Матвея прорезалась способность видеть или чуять драгметаллы через ткань. Или просто импровизировали ребята, нашли формальный повод меня завиноватить, чтобы ободрать. Ведь пояс — это вещь, а вещи вроде как можно хранить.
— Думаю, Толик. Он и серебро видел и мотив имеется.
— Он щас у латыша, а у того не забалуешь. За пайку мог разболтать легко, а Лацис с Матвеем вась-вась.
— Да и хер на них на всех.