Черные щиты
Шрифт:
Взойдя на возвышение, король занял свое большое кресло, советники также расселись, а писец пристроился у короля за спиной и, взяв табличку, перо и чернила, приготовился вести записи. Однако, едва лишь слуга согласно обычаю принялся перечислять имена всех собравшихся и вопросы, интересовавшие их, как Пашар, вскинув руку, прервал его.
— Мы не можем терять время. Пусть говорят лишь те, кто что-то смыслит в военных делах. Пусть войдут офицеры из гарнизона Флории.
В зале появились несколько мужчин в обычной одежде, без всяких
— Можете говорить, хотя я не представляю, какие оправдания вы приведете в защиту своей трусости.
— Сир, — перед королем склонился мужчина в богатом плаще, — нападение оказалось слишком неожиданным. Мы не успели защититься. Дикари прорвали нашу оборону на крепостных стенах раньше, чем мы заметили их корабли.
— Но почему же никто не следил за морскими подходами к городу? — возмутился правитель. — На северном мысе Флории стоит сторожевой маяк, возведенный еще моим дедом.
Офицер побагровел.
— Разумеется, вы правы, сир. В ту ночь часовые были на постах, однако стена… В ней были проломы…
— Это городской совет должен был заниматься укреплением стен, сир, — поддержал товарища другой офицер.
— Их всех, кто остался в живых и не попал в рабство, ждет суровая кара, — заверил король. — Но почему гарнизон не встал на защиту города? Сумели ли вы оказать достойный отпор?
— Боюсь, что нет, сир, — потупился первый офицер. — Нас было слишком мало… То есть…
Советники принялись возбужденно переговариваться, заглушая голос военного.
— Что значит — вас было мало? Насколько был укомплектован гарнизон? — воскликнул король. — Я был уверен, что с городской стражей во Флории все обстоит хорошо. Или я ошибался? Шаула?
От сурового тона Пашара окружающих невольно пробрала дрожь. Писец взял в руки свиток с королевской печатью.
— Сир, вы изволили отправить во Флорию гарнизон ровно месяц назад. Это подтверждает бумага, которую подписали офицеры, что стоят сейчас перед нами.
С этими словами Шаула передал документ королю. Тот внимательно прочел его, а затем вручил офицерам.
— Надеюсь, вы не станете отрицать, что это ваши подписи? Кто из вас может что-либо сказать в свою защиту? — Однако все офицеры подавленно молчали. Король окликнул главу своей личной стражи: — В кандалы этих предателей! За измену и сговор с врагом завтра их ждет казнь на кресте.
В зале наступила гробовая тишина. Пленных увели, остался лишь раненый воин на носилках, и к нему теперь обратился король:
— Ты продолжал бой, пока не был ранен и солдаты не унесли тебя с поля брани. Поэтому ты не будешь наказан. Но я хочу знать, что случилось во Флории.
Рабы подложили подушки под спину раненому офицеру и помогли ему приподняться.
— Сир, я младший офицер из четвертого приграничного полка. Мое имя — Нийха. — Несмотря на боль и потерю крови, раненый старался говорить твердо. — Я не был в карауле в ту ночь, когда на нас напали. Незадолго до рассвета внезапно послышалась боевая тревога. Я тут же вскочил, натянул доспехи и бросился прочь из казармы. Мои солдаты — их было всего шестеро — последовали за мной. Мой командир, которого ты только что приговорил к смерти, собирался прислать еще шестерых, но… К тому времени, как мы добрались до места схватки, нападавшие уже взобрались на крепостные стены. Я сразу понял, что эти дикари имеют превосходную воинскую выучку.
— Почему ты так решил? — поинтересовался король.
— Они нападали не единой беспорядочной массой, а отрядами, состоявшими из людей одного племени. У них не было единообразной формы, но все носили черные щиты. Их действия отличались упорядоченностью и мало кто бросался в бой в одиночку. Отважнее всех сражались бронзововолосые дикари, наряженные в шкуры и с перьями в волосах. У них были превосходные длинные копья со стальными наконечниками. Эти люди сражались, словно не ведая страха, и… в них было нечто удивительное.
— Подобное оружие мне знакомо, — задумчиво проговорил король. — Эти дикари из племени шессинов. Но что же удивило тебя?
— Не знаю, смогу ли я объяснить. Они словно пьянели в угаре боя. Даже раны и усталость не могли удержать их. Они словно черпали наслаждение в жестокости битвы.
— Ты видел, кто вел их в бой?
— Увы, нет, сир. Еще на стене я был ранен в плечо, а затем в бок — когда мы отступили к складам. Наконец, уже у ворот порта я получил ранение в голову и, должно быть, после этого потерял сознание. Мои люди вынесли меня с поля боя.
— Спасибо за рассказ. Поправляйся, восстанавливай силы, и получишь повышение. Мы ценим доблестных офицеров, которые сражаются до последнего и не бегут от врага. — Пашар подал знак рабам: пусть его отнесут в лазарет.
Когда раненого унесли, король вновь подал голос:
— Генерал Текас! — в тоне Пашара явственно читалась угроза.
С места поднялся разнаряженный мужчина с тонкими сжатыми в нить губами.
— Слушаю вас, государь.
— Ты должен был держать оборону на Северном Берегу. Почему никто не докладывал мне о нашей неспособности отразить удар с моря?
— Государь, ваш предшественник ясно дал нам понять, что его подобные мелочи не интересуют. Он считал, что угроза для нас может исходить лишь от Чивы и Омайи.
Пашар ударил кулаком по поручню кресла.
— Неужто ты считаешь меня полным болваном?! Твой долг — служить правящему монарху, а не нести какую-то чепуху о том, что интересовало покойного короля! За свою преступную небрежность ты заслуживаешь смерти! Если не желаешь, чтобы позор лег на твою судьбу, можешь сам лишить себя жизни, но поторопись! А теперь — вон отсюда!