Черные сны
Шрифт:
А со смертью девушки словно умерла частица души. Навсегда кануло во тьму то, что помнила обо мне только она. Слова, поступки, желания… В прах развеялись раскиданные по памяти, забытые, но еще не истлевшие окончательно обрывки воспоминаний о нашей совместной жизни. Теперь их больше нет – выгорели дотла. Теперь есть лишь пустота.
И эту пустоту срочно требуется чем-то заполнить. Какими-то более сильными впечатлениями, эмоциями, поступками. Желательно – пахнущими кровью.
Местью.
Чем дольше я находился в этой клетушке, тем невыносимей становилось
Сами собой вокруг заклубились колдовские щиты, но усилием воли их удалось рассеять – ни к чему пока. Дверь-то здесь самая обычная, никаких чар не наложено. Такую только выбивать. И пусть в последнее время колдовство дается все проще и проще – будто кем-то заложенные в голову знания сами всплывают, – вырваться из заточения эти навыки не помогут. Слишком уж у меня специализация специфическая…
Скрип лестницы послышался, когда терпение уже подошло к концу. Еще немного – и начал бы на дверь бросаться. А так – сразу успокоился, даже фуфайку накинуть успел. Мало ли кого черти принесли. Вдруг в участок переводить надумали?
С легким хрустом провернулся ключ в замке, и Григорий, распахнув дверь, благоразумно отступил назад. Кидаться на него я не стал и лишь недовольно хмыкнул:
– Чего-то долго.
– Ты когда в следующий раз на глазах у десятка дружинников человека убить соберешься, заранее нас предупреждай. Тогда быстро будет, – скривился, словно надкусил лимон, Конопатый. – Мы тебя сами в камеру кинем, но там хоть удобства есть.
– И здесь неплохо было, – вышел я из клетушки и пошел к светлому пятну открытой подвальной двери.
– Ты хоть представляешь…
– Не надо, а? – обернулся я. – Не надо нотации читать, поздно уже. Тут варианта два: либо отправляете в штрафной отряд на Северную промзону, либо наше сотрудничество продолжается. Для меня второй вариант более предпочтителен. Для вас?
– Шевелись, – подтолкнул меня к выходу Григорий. – Из-за тебя операцию на вечер перенести пришлось.
– Прям уж из-за меня, – не поверил я и начал подниматься по шатающейся лестнице.
– В том числе. – Нагнавший меня уже на крыльце Гриша велел шагать к припаркованной у общаги «Ниве». – На квартиру не возвращайся, я договорился, чтобы тебя к Напалму подселили. Да, и шмотки свои забери.
– Непременно. – Я распахнул заднюю дверцу и начал разбирать сваленные в кучу пожитки. – Ты у Ильи машину насовсем, что ли, подрезал?
– Нет, покататься взял, – уселся за руль мрачный Григорий. – Встречаемся здесь в пять вечера. Твоих уже оповестили.
– Будь другом, подвези до общаги Патруля. – Я оглядел улицу – народу никого. И темно еще. – Время сейчас вообще сколько?
– Пять утра, – зло глянул на меня контрразведчик. – Из-за тебя сегодня всего три часа спал.
– Нечего было по бабам шляться. – Усевшись на заднее сиденье, я захлопнул за собой дверцу.
– Какие бабы? – Гриша повернул ключ зажигания, но машина и не подумала заводиться. – Служба.
– Аккумулятор сдох? – предположил я. – Смотри, свечи замаслаешь.
– Отстань ты, – отмахнулся Григорий и повторил попытку. И вполне себе успешно. – Давай сегодня без приключений.
– Договорились. – Я едва успел ухватиться за ручку и чуть не впечатался головой в крышу, когда «Нива» въехала в глубокую колею. – Ты скажи, мы как вчера отстрелялись. Нормально?
– Нормально. – Снизив скорость, Конопатый выехал на Красный проспект. – Но большую часть груза успели раскидать, пришлось вечером кое-кого прямо из Гимназии на разговор выдергивать. Правда, никто не знает ни черта…
– А как же утечка информации?
– Да хрен с ней, теперь игра на опережение пошла, – не шибко понятно ответил Григорий, но, видимо решив, что и без того сболтнул лишнего, замолчал.
– Китайцев на уши поставили? – сменил я тему разговора и начал рассовывать по карманам ножи, снаряженные магазины к «Вереску» и другие не менее необходимые вещи. Под руку попалась коробочка «глушителя» – немного подумал и сунул ее обратно. Пригодится еще.
– Ага, к ночи только зачистку закончили. – Гриша включил дальний свет и начал медленно объезжать застывшую на перекрестке лужу натекшей от колонки воды.
– А с Лешим что?
– А что с Лешим? – не понял вопроса контрразведчик.
– Ну уродов же трясти по этому поводу собирались.
– Думаешь, это так просто? Допросили администрацию, активистов «Черного января» в разработку взяли. – Наледь осталась позади, и Гриша прибавил скорость. – Карантин еще усилили.
– Ага, видел я, что вчера на Красном творилось. Какими словами дружинники только карантин не поминали…
– Блин, знаешь, сколько километров периметр гетто? – оскорбился Конопатый. – Нет? Вот иди и попробуй обойти. Посмотрим, что потом скажешь.
– Ладно, проехали, – махнул рукой я.
– Не проехали, а приехали. – Григорий остановил машину перед общежитием Патруля. – Вылезай. И не забудь – еще в какую историю влипнешь, можем и не вытащить. А если сорвешь нам операцию сегодня…
– Буду как штык, – распахнув дверцу, усмехнулся я.
– Лед, послушай сюда, – вылез вслед за мной Гриша. – Эта операция нам очень важна. Очень. К сожалению, закрыть тебя под замок мы не можем, но если ты нас подведешь, то этот самый штык тебе засунут очень глубоко. И не просто засунут, а еще и провернут раз так дцать, чтобы жизнь медом не казалась.
– Успокойся, – хлопнул я дверцей. – Илье передай, все нормально будет.
– Обязательно передам, – выразительно посмотрел на меня Конопатый, – можешь не сомневаться.
– Вот и замечательно, – кивнул я. – Вещички свои тогда тебе оставлю, чтоб с собой не таскать. Смотри, не потеряй. Кстати, не знаешь, чем меня вырубили вчера?
– «Шершнем» служебным без блокировки. – Контрразведчик залез в машину. – Думали, до сих пор пластом лежишь, вот и засуетились.
– Череп крепкий, – уже самому себе пробормотал я и, дождавшись, когда «Нива» скроется из виду, зашагал от общаги Патруля к соседнему дому.