Чёрные вдовы
Шрифт:
– Да, милый, – поддержала Эмилия, – сходи один, там тебе, наверное, будет интересней. Всё – разнообразие, да и прошлое вспомнить.
– Хорошо, – согласился Павел.
Вечером, когда Павел ушёл, женщины закрыли номер на ключ и занялись любовными утехами. Эмилия сначала стеснялась, всё спрашивала Марию, что нужно делать:
– Что, я должна раздеться?
– Обожди, сама тебя раздевать буду. Медленно и постепенно. А для начала поцелуй меня, да не так. Страстно, глубоко, как с Павлом, когда вы уже лежите. Вот так…
Мария наслаждалась Эмилией, особенно когда та переборола сдержанность и природную стыдливость. Она не торопилась и тем ещё больше возбуждала подругу. Они уже были в самом разгаре, когда
– О, как интересно, а почему меня никто не пригласил на это действо?
Эмилия замерла, натянув на себя простынь, а Мария, ничуть не смутившись, весело позвала:
– Вот приглашаем. Присоединяйся.
Долго уговаривать Павла не пришлось, он мгновенно разделся и нырнул в страстные объятья двух женщин.
С этого вечера они проводили время втроём не только в ресторанах и на пляже, но и в постели.
Нельзя сказать, что ни Комаровские, ни тем более Мария Тарновская ранее ничего не слыхали о m'enage `a trois [15] , это явление было распространено и раньше. Однако велика разница между тем, что писали и говорили где-то, и тем, что надо делать самим. Первый опыт им понравился, но допустить его в душевные отношения они позволить себе не могли.
15
М'enage `a trios – любовь втроём (фр. – букв m'enage `a trois «хозяйство на троих») – форма полиамории, при которой три человека живут вместе и имеют сексуальные отношения друг с другом. Полиамория – система этических взглядов на любовь, допускающая возможность существования любовных отношений у одного человека с несколькими партнёрами одновременно, с согласия и одобрения всех участников этих отношений.
Ласки Эмилии доставляли Марии огромное чувственное наслаждение, которого не всегда можно было получить от мужчины, а Павел был очарован графиней, её смелостью, раскованностью, открытостью, которые невозможно было себе представить в среде чопорных дам из высшего общества. И это необыкновенно возбуждало его, как и сама Мария Николаевна, холодная и страстная одновременно.
Всё закончилось с отъездом, как заканчивается во все времена курортный роман. Правда, этот роман был не совсем обычным.
С тех пор прошло несколько лет. В 1904 году началась русско-японская война, на которую подъесаул Комаровский ушёл добровольцем. Его сопровождала любимая и верная жена. Храбростью и бесстрашием отличался казачий офицер. 26 мая 1904 года под Сюяном подразделение (сотня) яицких казаков столкнулось с 10-й японской дивизией. Павел Евграфович не растерялся:
– Шашки вон! В атаку лавой! За мной! – крикнул он, и казаки врубились в строй японских солдат. Недолго шла рубка, силы были неравны. И тогда Комаровский скомандовал:
– Раненых на седло! Отходим!
В том бою был убит один и ранено семнадцать казаков. Уже при выходе из боя пуля задела и самого Павла. За этот бой и последующие бои казачий офицер был награждён орденами: Святой Анны 3-й степени (с мечами и бантом), Святого Станислава 2-й степени (с мечами) и этим же орденом 3-й степени, а также несколькими медалями. Эмилия находилась рядом с мужем. Как сестра милосердия она в тяжелейших полевых условиях перевязывала и выхаживала раненых воинов. Но в самом конце войны случилось несчастье – Эмилия Марковна Комаровская-Редер заразилась какой-то неизлечимой болезнью, которую позже определят как дальневосточную геморрагическую лихорадку [16] .
16
Дальневосточная геморрагическая лихорадка – острая вирусная природно-очаговая болезнь, характеризующаяся лихорадкой, общей интоксикацией, своеобразным поражением почек и развитием тромбогеморрагического синдрома.
С каждым днём Эмилия всё более слабела, появилась одутловатость, сосуды стали хрупкими, что грозило кровотечениями. Верный своей жене граф Павел Комаровский по совету профессора привёз её в Венецию, где она могла получить морские и грязевые ванны. Они поселились в фешенебельном отеле «Эксельсиор».
Глава пятая. Комаровский – новый жених
Вечером Эмилия в ресторан «Тропикана» не спустилась, она плохо себя чувствовала. Комаровский, оставив сына на попечение английской гувернантки, приодевшись, направился на встречу. Всё в душе его пело, он встретил женщину, которую уже не ожидал увидеть в своей жизни. Женщину, которая поразила его тогда в Ницце до такой степени, что он не мог забыть её, несмотря на расстояние, тяжесть войны и болезнь жены. С нетерпением ждала встречи и Мария. Павел Евграфович был именно тем мужчиной, которого она искала. За эти годы Тарновская приобрела опыт, сделала решительные шаги, приведшие к тому, что ей уже нельзя было возвратиться назад, в прошлую жизнь. Она вступила на путь, который вёл к неминуемой развязке.
– Как я рад вас снова видеть, – с чувством проговорил Павел, припадая к протянутой женской руке.
– Я тоже рада нашей встрече, видимо, судьба милостива к нам, – отвечала Мария, смотря на мужчину глубоким призывным взглядом, как это умела делать в совершенстве лишь она.
Они взяли столик на террасе с видом на темнеющее море.
– Шампанского?
– О, да! И немного абсента, если возможно.
– Я помню этот ваш любимый напиток ещё с тех пор, когда…
– Да, – прервала его Тарновская, – то было прекрасное время молодости, всё было впереди, жизнь казалась такою безоблачной. Ещё не случилось войны, ран душевных, болезней…
Принесли шампанское, абсент и великолепные закуски.
– Предлагаю выпить за тот чудесный день, когда мы познакомились!
– Пусть те воспоминания поддерживают нас и сегодня, – дополнила тост Мария.
– Расскажите, как вы жили это время, – попросил Комаровский, когда уже несколько бокалов было опустошено, – что с супругом?
– К сожалению, с Василием нам пришлось расстаться, он отчаянно ревновал к случайному поклоннику. Вы знаете, женщине всегда приятно, когда на неё обращают внимание мужчины, я считаю, что муж должен гордиться тем, что его жена такая красивая и привлекательная. Но эта ревность, это дикое право собственности, распространяющееся на свободное, мыслящее, хотящее существо, эти домостроевские взгляды убивали меня. Сколько ни пыталась я примирить двух мужчин, но Василий был непреклонен. В конце концов, увидев, как поклонник целует мне руку, он выхватил револьвер и застрелил его.
– Ах, боже мой! – воскликнул Павел. – Ну разве можно доводить свою ревность до убийства в наше время?
– Видимо, на некоторых мужчин это так действует, – плела свой рассказ Тарновская, искусно совмещая правду с ложью, отчего последняя казалась ещё более правдоподобной. – Потом суд и позор на весь Киев, процесс развода затягивается, и я сегодня не жена и не свободная женщина. Тяжёлая неопределённость. Но самое страшное, что рядом со мною нет мужчины, которому могла бы преклонить на плечо голову, поделиться горем, который бы понял меня и пожалел. Если б вы знали, как я мечтаю найти такого мужчину-друга, мужчину-рыцаря, похожего на вас. Эх, жаль, что вы не свободны.