Черный ангел

Гурин Никита

Я быстро встал с кровати, второпях закрутил подушку в одеяло, уложил на подобие лежащего человека. Подошел к стене, чтобы спрятаться за дверью, в ожидании, когда она откроется. Прислушался. Шаги приближались. Заставил себя побороть боль моих ран, ведь смерть была близка.

Дверь в комнату открылась. Силуэт человека с карабином в руках, хромающей походкой, направлялся к кровати. Я бесшумно сделал шаг за его спиной, и, собрав все силы, сделал захват, применив удушающий прием. Он уронил карабин и пытался высвободиться. Какое-то время враг мой сопротивлялся, потом ослаб, руки его опустились.

Не

включая свет, я обыскал его, на шее был злосчастный амулет в форме луны, на котором был изображен осьминог. Я узнал несостоявшегося убийцу по ранению в ногу – это один из тех грабителей банка, которого я тогда ранил. В его карманах я обнаружил: деньги, сигареты, бензиновую зажигалку, записную книжку, клубный документ, патроны к оружию, маленький пакетик с наркотиком М-Зет.

Так как одежды у меня не было, позаимствовал его плащ и содержимое его карманов. Оставил лишь оружие и наркотики, убрал их подальше от него, перенеся в коридор. Связал руки за спиной неприятеля шнуром от настольной лампы, привязал к трубе отопительной батареи. Перед уходом, прихватил из тумбочки ключи от своего дома, которые принесла Лариса.

Бедолага охранник не успел выстрелить, лежал у стены в коридоре, его пистолет я забрал себе.

Коридор на этаже был пуст, дежурный персонал больницы и пациенты не решались выходить из своих кабинетов и палат. Лифтом кто-то воспользовался, я не стал испытывать судьбу и спустился по многочисленным ступенькам лестницы. С учетом состояния моего здоровья, практически в полной темноте, прогулка по лестнице оказалась не из легких. Палата, где я находился, была расположена на третьем этаже семиэтажного больничного здания. На первом этаже, неподалеку от запасного выхода, услышал чьи-то голоса, закрылась на щеколду дверь, подождал, когда все стихнет. Стараясь не шуметь, осторожно вышел на улицу. Вот она – свобода, которой нет пределов! Есть лишь до слез уставший, но до безумия счастливый человек, покидающий четыре стены, его пленивших.

Свежий ветер ударил прямо в лицо. Я сильнее закутался в плащ. Спокойно вышел за пределы больницы, свернул направо и не спеша направился в сторону огней большого города. Отголоски памяти возвращались ко мне, однако пробелы еще оставались. Луна вышла из-за туч, я не знаю куда идти, мысли путаются, силы уходят. Свет ночных фонарей на пустынных улицах, мигающие люминесцентные вывески красочных магазинов. И все-таки небеса не оставляют меня: сквозь стекло витрины магазина, я увидел ее – Настасью, медсестру из больницы, она укладывала продукты в пакет.

Я подождал ее у входа. Когда она вышла, последовал за ней, догнал ее у машины. Увидев меня, в недоумении, Настя словно остолбенела, хотела что-то сказать, но я опередил ее.

– Мне нужна ваша помощь, прошу вас! Меня только что хотели убить, охранник мертв.

– Садитесь, – с трепетом в голосе произнесла она.

Через пять минут мы ехали по городу. На заднем сиденье Жигулей было тепло и уютно. На несколько минут я смог расслабиться, впервые за последние две недели, проведенные в больнице, почувствовать себя в безопасности, тревога ушла из сердца и оно ровно билось. В зеркале заднего вида, всю дорогу переодически я ловил на себе взгляд зеленоглазой Настасьи.Устало запрокинул голову и закрыл глаза.

* * *

Через некоторое время я уже располагался в удобной постели. В комнате темно. Все тело болело, голова немного кружилась. Неспалось. Я встал и подошел к окну, которое полностью закрывалось шторами, немного раздвинул их, но ничего не увидел – за стеклом стоял густой ночной туман. Почувствовал озноб и слабость, вернулся в постель. Закрыл глаза, но спать не хотелось. В мгновение пришло осознание – я вспомнил. Вспомнил, что страдал частичной потерей памяти до того, как потерял Елену, до того, как оказался в больнице. У Елены тоже были зеленые глаза.

Шорох со стороны, дверь открылась и в комнату, вместе со светом, вошла Настасья.

– Вы спите? – тихо спросила она.

– Нет. Вы живете одна?

Она кивнула головой. Я попытался встать, но Настасья жестом показала, что этого делать не следует.

– Лежите, не вставайте! Не переживайте, все будет хорошо у вас… Возьмите, – она протянула таблетку и стакан воды. – Это обезболивающее.

– Спасибо!

Я выпил таблетку. Она положила мне на лоб влажное полотенце. Мы оба молчали и смотрели друг другу в глаза. Нелепое молчание продлилось минуту или две. Она глубоко вздохнула, улыбнулась и задала вопрос, обычный в таких случаях: «Как вы себя чувствуете?».

– Спасибо! Намного лучше.

– Хотите есть?

– Нет, спасибо.

– У вас кровь на руках. Вы ранены? – вопрошающе она смотрела на меня.

– Это не моя кровь. Завтра в больнице вы все узнаете.

– Тогда… спокойной ночи.

Уходя, она закрыла за собой дверь, и вдруг стало темно и неуютно. Я попытался расслабиться. Несколько минут просто лежал, строил планы на будущее. Глаза сами закрылись и я уснул.

Утром проснулся хорошо отдохнувшим. Боль все еще не отпускала. До обеда было еще далеко. На стуле лежали: джинсы, ремень, белая футболка. Я умылся, оделся и пошел на кухню. На столе меня ожидал вкусный завтрак. Там же я нашел записку:

«Доброе утро! Поешьте, вам необходимо поправляться, молоко в холодильнике. Надеюсь, вещи вам подойдут по размеру. Пожалуйста, не снимайте телефонную трубку. Я приеду после полудня.»

– Доброе утро, Настасья! – проговорил я вслух.

После завтрака, устроился у телевизора на диване, в ожидании свежих новостей.

Мое внимание привлек звук щеколды входной двери. Для Настасьи рано, кто же это может быть? Я выключил телевизор и, стараясь не шуметь, направился к входной двери.

– Боже мой! – вырвалось из груди. – Куда Настя убрала мое оружие?!

В дверях показался человек тридцати пяти – сорока лет. Рост чуть выше среднего, широкие плечи, крутой лоб. Он был одет в плащ бежевого цвета и коричневую шляпу с широкими полями.

В одно мгновение в его руке оказался пистолет. Не говоря ни слова, он вошел в дом, закрыл за собой дверь, при этом его глаза смотрели прицельно на меня. Не смотря на то, что он не похож на тех головорезов, которые охотились за мной, все же умирать не хотелось.