Чёрный археолог: Чёрный археолог. По ту сторону тайны. Конец игры (сборник)
Шрифт:
– Пришли, – ухмыльнулся Ма, но получилось довольно жалко. Впрочем, надо отдать ему должное – я в такой ситуации уже давно бы сорвался. Если не в панику, то в ярость, и лежал бы где-нибудь в уголке, нашпигованный пулями что твоя индейка. – Открыть не могу, ключ в кабинете остался.
– А чего сразу не сказали? – нахмурился Пьер. – Или таким жалким способом выгадываете лишние мгновения жизни? Впрочем, зря вы меня за идиота держите, любезный Ма.
Дражайший шеф невозмутимо извлек из кармана давешнюю карточку и мазнул ею по приемной щели замка. С сухим щелчком тот открылся, и дверца чуть отъехала в сторону, выскочив из пазов. Пьер легонько толкнул ее и гостеприимно махнул рукой:
– Только после вас!
Господин Ма злобно зыркнул на нас, но все же перечить не посмел, немного неуклюже перешагнул через высокий «порожек», одновременно пригнувшись. Я вошел следом, замыкал процессию Виньерон. Гюнтер остался снаружи – видимо, охранял. Правда, я так и не понял, от кого.
– А тут неплохо! – вынес вердикт патрон, окинув оценивающим взглядом помещение. – Даже уютно. Для банка, конечно же. А вы эстет, господин Ма!
Сразу и не разобрать, но стены были обиты самым настоящим черным шелком с узором в виде мелких золотых дракончиков, а потолок украшала сложная абстрактная фигура в виде переплетения красных линий. Похоже на мандалу, но какую именно не скажу, запамятовал. Под ногами лакированный паркет, явно новый, не стертый – в покрытии можно было свободно различить собственное отражение. Чувствовалось, что в помещении люди бывали не часто. С другой стороны, пыли тоже не было – видать, роботы-уборщики старались. Из общего стиля выбивалась лишь огромная и даже на вид массивная блямба бронированного люка – скучный серый металл, да плюс на нашлепке электронного замка россыпь диодов и сразу два окошка сканеров. Судя по расположению, для сканирования отпечатка ладони и сетчатки глаз одновременно.
Пьер протопал прямиком к люку, а я благоразумно устроился чуть в стороне, контролируя пленника. Тот стоял смирно, молча окатывая мучителей волнами презрения. Собственно, плевать, с нас не убудет. Лишь бы не учудил чего. Но на этот случай есть я, а все остальное – проблемы шерифа. То есть мсье Виньерона. Он меня даже не потрудился в план операции посвятить, вот пусть и расхлебывает…
– Гюнтер!
– Да, шеф? – с готовностью отозвался скучающий боевик. – Будем взрывать?!
– Ага, сейчас за динамитом сбегаешь, и бахнем, – хмыкнул Пьер. – Иди сюда. Я, конечно, не специалист, но что-то мне подсказывает, что тут минимум три контрольных контура – голосовой, по отпечаткам пальцев и скану сетчатки. Свяжись с Джейми, послушаем профессионала. И связь мне организуй.
– Есть, шеф.
Гюнтер с некоторым трудом протиснулся в дверцу, сунул в руку патрону горошину передатчика, которую тот незамедлительно запихал в ухо, и вскоре штурмовик склонился над сейфовым замком. Возился он несколько минут, потом вынес вердикт:
– Шеф, Джейми подтвердил. Три контура. Голосовой еще и с кодовым словом. Подобрать вариант реально, но времени уйдет много.
– Сколько?
– Часа три навскидку. Столько не протянем.
– Согласен. Ладно, пусть следит за округой. Придется разбираться с проблемой своими силами… – Патрон задумчиво глянул на молча злорадствующего пленника: – Господин Ма, может, сами скажете?
– Обойдешься.
– А вот это зря! Паша, держи его.
Я недоуменно глянул на шефа, состряпав на физиономии соответствующую случаю гримасу, и тот коротко пояснил:
– Держи, чтобы не рыпался.
Старый Ма понял, что готовится что-то весьма неприятное, но «рыпнуться», как выразился патрон, не успел – я вбил колено в его многострадальное солнечное сплетение, моментально лишив возможности сопротивляться, и взял правую руку на рычаг локтя внутрь – так это у самбистов называется. Согнувшись в три погибели, старик принялся судорожно хватать ртом воздух. В обморок грохнуться я ему не позволил – боль в локте отрезвила мгновенно и качественно.
– Держи крепче, – еще раз предупредил Виньерон. Задумчиво покосился на катану, отчего я внутренне похолодел, но потом аккуратно приставил ее к стене. Здесь же пристроил трость, чтобы не мешала, и подошел к нам. Извлек из кармана давешний футляр: – Не переживайте, господин Ма, членовредительство вам не грозит. Вы ведь знаете, что это такое? Впрочем, можете не отвечать…
Пьер аккуратно открыл коробочку и достал из нее ничем не примечательную полоску металла размером с банковскую карту. Задумчиво повертел перед глазами, потом резко провел по одной из ее сторон большим пальцем и ловко прижал ко лбу старого китайца. Пару мгновений ничего не происходило, потом пленник перестал дергаться и обмяк у меня в руках. От неожиданности я чуть было его не уронил, но в последний момент удержал на подогнувшихся ногах.
– Не отпускай пока, – раздраженно буркнул шеф, вглядываясь в лицо Ма. Потом вдруг жестко скомандовал: – Встань!
Я рефлекторно вытянулся во фрунт, но оказалось, что рык предназначался нашему пленнику. Тот довольно медленно выпрямился и застыл, устремив невидящий взгляд куда-то мимо шефа.
– Все, отпускай. Никуда не денется, – удовлетворенно хмыкнул тот. – Все-таки в нашей профессии есть и несомненные плюсы. Например, часто в руки попадаются занятные образчики забытых технологий…
Я недоуменно на него воззрился, потом, пронзенный догадкой, перевел взгляд на старика. Тот сейчас походил на статую – неестественно прямой и неподвижный, даже губы не дергались, как несколькими минутами ранее. Такое впечатление, что он не в себе. Впрочем, так оно и было. Странная пластинка каким-то сверхъестественным образом приняла форму лобной кости и буквально вросла в кожу. По ее поверхности то и дело пробегали световые волны, и в эти мгновения четко проступали длинные ряды закорючек, похожих на арабскую вязь, но более угловатых и с большим количеством деталей. В закорючках я с удивлением опознал письменность Тау, но диалект определить так и не смог – тех крох знаний, что вложили мне в голову в Академии, для этого оказалось явно недостаточно. Одно я мог сказать с уверенностью – мне таких гаджетов видеть не приходилось.
– Патрон, что это?
– Точно не знаю, я так и не докопался до истины. Никто из моих знакомых, в том числе Тау, не смог определить назначение этого прибора, – с легкой усмешкой пояснил Пьер, – но мне этого и не надо. Лично я думаю, что это эмпатический интерфейс для управления какой-то техникой. Сейчас наши соседи такие технологии не используют. Эти штуковины уже давно есть на черном рынке, находят их чаще всего в древних таурийских кораблях. Конкретно этот я взял в разбитом космокатере. Удачная тогда вылазка была.
– И?..
– Да… Короче, не знаю, что именно древние Тау с этими хреновинами делали, но у них есть весьма полезный побочный эффект – на представителей расы Homo эта штука воздействует как примитивный нейросканер, в просторечии «мозговерт». Информацию с мозга считать не получится, но можно задавать вопросы. И клиент, что характерно, врать не станет. Если чего-то не знает, то просто промолчит. Короче, покруче любой сыворотки правды будет. И, что самое приятное, не оказывает необратимых негативных последствий на мозг. Думаешь, чего старый Ма так возбудился, когда подарок увидел?