Черный археолог
Шрифт:
– Денисов, не держи меня за идиота. Ты с самого начала знал, что делаешь. Только не предупредил никого. И особенно меня.
– Так было надо, Паша, – не стал отпираться Егерь. – Если хочешь, могу извиниться.
– Да пошел ты со своими извинениями!.. Петрович, тьфу!!!
– Он тоже извиняется.
– Да я уж понял. – Оттолкнув от лица кошачью морду – блин, слюнявый, что твой французский бульдог! – я с некоторым трудом принял сидячее положение. – Раз уж использовал меня втемную, то давай колись.
– Я бы тоже не отказался послушать, – весьма кстати вмешался дражайший шеф. – Паша, посмотри на меня.
Я нехотя перевел взгляд на патрона, выдержал недолгую игру в гляделки и снова
– Я знал способ еще на борту, когда только зашла речь о полете на Находку. «Внутренний искин» не только выявил потенциальный управляющий кластер, но и примерно объяснил, как его пробудить, – пояснил Денисов. Пристальные взгляды его совершенно не трогали – можно сказать, сама невозмутимость. Настолько уверен в собственной правоте? Очень может быть. – Вам я тоже сказал правду, просто не всю. Нужно было присмотреться и определиться с кандидатом в… даже не знаю, как обозвать. Инициатор? Проводник? Короче, человек, на которого замыкаются эмоциональные сферы. Он как бы накапливает и усиливает эмоции, а потом выплескивает… Ч-черт, косноязычен я сегодня.
– Продолжайте, Олег, – подбодрил Пьер. – Пока что мы в состоянии следить за вашей мыслью.
– Спасибо. Я хочу сказать, что все мы пятеро – именно кластер, но звеном, непосредственно воздействующим на управляемый объект, может быть только один из нас. Без него кластер не активируется.
– Почему я, изверг?!
– И что ты хочешь услышать? Что самый красивый? Или самый умный? – Денисов ухмыльнулся и безжалостно меня припечатал: – Все предельно просто. У тебя наиболее яркая эмоциональная сфера. Слегка задавленная, не спорю. Плюс твоя психотравма и, как следствие, любопытный эмоциональный маятник.
– Все ясно. Я псих, поэтому подхожу лучше других.
– Нет, Паша. Ты не псих. Еще раз, медленно: у тебя более мощный эмоциональный фон. Настолько мощный, что даже Петрович чувствует без коннектора. Не знаю почему. Подозреваю, что из-за твоего образа жизни. Ты ведь до недавнего времени особо самоконтролем не увлекался? Жил в полном согласии с самим собой и окружающим миром…
– Так и скажи – овощем был. Фигли меня жалеть…
– Не суть. Короче, сначала я всерьез рассматривал в качестве кандидата Галину. Но у нее после нескольких тяжелых стрессов наблюдается эмоциональная заторможенность, я до сих пор ее растормошить не могу. Это следствие… ладно, не важно.
Угу, заторможенность. Есть такое дело, даже я заметил. И Тарасов тоже – самый деликатный из нас оказался, сообразил девушку поддержать в трудную минуту. Хотя по сути больше и некому – Пьер тот еще сухарь, Олег делом занят, а я и вовсе подопытный кролик.
– В общем, ты, Паша, оказался идеальным кандидатом. К тому же ты подвергся воздействию системы контроля на Нереиде, и в твоем организме к тому времени уже произошла частичная перенастройка энергетической оболочки. Так что моему «внутреннему искину» удалось запустить еще одну коррекцию. Не переживай, в такой ситуации ты вел себя достаточно адекватно. А потом ты начал… это самое… впитывать. И кончилось все ожидаемым выплеском, удачно усугубленным твоим приступом. Еще вопросы есть?
Я медленно помотал головой, поднимаясь с земли, – вопросы-то есть, да только совсем не время их озвучивать. А ведь это подстава, Олежек. Самая настоящая. И как теперь тебе доверять?.. Ладно, замнем для ясности.
– Ч-черт, изгваздался весь. Полотенце есть у кого-нибудь? Или хотя бы платок носовой?
Я вопросительно уставился на дражайшего шефа как наиболее в этом вопросе перспективного, но тот виновато пожал плечами:
– Паш, я же не в смокинге, в конце-то концов…
– Держи, бедолага! – протянул мне Денисов медпакет. – Надеюсь, самому не пригодится.
Ага, а глазки-то отвел! Стыдно ему, однозначно. И это обнадеживает.
С показной раздраженностью разодрав упаковку, я извлек на свет божий пару больших салфеток, пропитанных дезинфицирующим раствором – бинтов в полевых комплектах уже давно не водилось, но в протирочном материале нужда осталась, – сунул нашлепку-пластырь в карман и принялся приводить себя в относительный порядок, начав с лица. Кожу слегка щипало, но я на это внимания не обратил – так и должно быть. Зато хоть на человека похож стал. Забрало еще почистить, и хорош. С комбезом заморачиваться смысла нет – сейчас немного обсохнет, и грязь сама отлетит. Синтетика, что вы хотите.
– Павел, готов? – дождавшись, когда я покончу с гигиеническими процедурами, спросил Пьер.
Н-да, теряю хватку. Только сейчас заметил, как он возбужден. Нет, со стороны он все такой же хладнокровный контрабандист, сдержанный и циничный. Но меня не обманешь. Зря, что ли, я столько времени на борту провел? Хватило, чтобы уловить нюансы поведения дражайшего шефа. Спокоен-то он спокоен, а губы еле заметно подрагивают. И глаза самую чуточку прищурены. И левая ладонь то и дело в кулак сжимается – это он так пытается оставшуюся на фрегате трость мять. Первейший признак душевного раздрая, между прочим. Ладно, не дело патрона мучить…
Приняв это судьбоносное решение, я наконец снова обрел способность логически мыслить, а вместе с ней вернулось и любопытство. А посему я принялся вертеть головой, обозревая окрестности. Надо сказать, местность после исчезновения силового купола изменилась разительно: если за спиной у меня все осталось по-прежнему – невысокие заросли и лес вдалеке, – то впереди метров на двести тянулась этакая полоса отчуждения, сразу за которой начиналась уже знакомая камышовая крепь, из которой торчал исполинский серый горб, испещренный черными кляксами. Неужто база? Похоже, очень похоже. Здоровая какая! Понятно, почему мы больше километра не дошли до нужного места – оно всего лишь точка на карте, аккурат в самом центре древнего объекта. Насчет клякс я, кстати, погорячился – это скорее глазки, как на картошке, хотя издали выглядят как заполненные абсолютной тьмой провалы. Как будто свет эти пятна поглощали на манер черных дыр. Занятный эффект. Загадочная «скала» возвышалась метров на сорок, и стены примерно до середины были увиты буро-зеленым плющом. Или мхом – не суть важно. Главное, смотрелось все это богатство весьма… величественно, что ли. Буквально давило на психику, хоть особо масштабами и не поражало – в человеческих мирах и куда более циклопические сооружения имелись. Да любой, самый банальный небоскреб в первом попавшемся мегаполисе сто очков вперед осколку древнего мира даст, а вот поди ж ты! Помимо воли сглотнув, я переключился на Денисова:
– Олег, как дальше пойдем?
– Как шли, Паша, как шли. Петрович, патруль!
Кот уговаривать себя не заставил – явно обрадовавшись отсутствию, пусть и временному, препятствий, огромными скачками понесся по «полосе отчуждения», не особо заморачиваясь скрытностью. Впрочем, судя по спокойствию его партнера, опасность нам не грозила, и мы потянулись следом, отстав от Егеря на положенные десять метров.
Петрович очень быстро пересек открытое пространство, нырнул в заросли, мимоходом сменив колер, чему я уже и не удивился даже, и резко снизил скорость. Видимо, заросли все-таки мешали. Через некоторое время мы тоже достигли зеленой стены, и здесь Егерь впервые замешкался.