Черный байкер
Шрифт:
– Заболел, наверное…
– Он звонил, предупреждал, что не придет?
– Я сам ему звонил, – сказал один из сотрудников. – Артур вне доступа. Наверное, что-то со связью.
Каратаев разразился гневной тирадой, айтишники терпеливо слушали. Им не привыкать. Покойный Нартов тоже устраивал им разносы, зато платил щедро. А Каратаев начал с того, что пообещал урезать премиальные.
– Кто может мне объяснить смысл этого проекта «Х»? – бушевал новый руководитель.
– Мы точно не знаем.
– Проект финансировал сам Нартов?
– Вы по документам проверьте, Валериан Палыч. Там должно быть все указано…
– Проверю!
Каратаев
– Можно нам идти?
Толстяк злобно воззрился на бестолковую парочку и махнул рукой.
– Свободны. До вечера подготовьте мне отчет за последние полгода.
– Отчеты всегда Артур готовил…
– Убирайтесь! – не сдержался Каратаев. – Ни черта не можете! Уволю обоих!
Он дождался, пока сотрудники выйдут, выпил воды и вызывал к себе начальника охраны.
– Найди мне Каппелля! Хоть из-под земли достань и приведи сюда.
– Говорят, он заболел…
– Говорят? – задохнулся от негодования толстяк. – Ты за что деньги получаешь? За сплетни? Иди и делай свою работу!
У Каратаева болела спина, пиджак был ему тесен, воротничок рубашки врезался в шею. Вдобавок ко всему этому беднягу мучил голод. Овощной салат и обезжиренный творог на завтрак вывели его из себя. Он который день мечтал о жареной картошке и сочной отбивной. При этой мысли его рот моментально наполнился слюной. На занятиях по лечебной физкультуре он потянул мышцу, и теперь у него неприятно ныло в паху. Разве это – жизнь?
Начальник охраны вышел, и Каратаев с наслаждением сбросил пиджак, снял галстук и расстегнул рубашку. В кабинете было прохладно, но с него градом катился пот. Чертов Каппель! Чертовы сотрудники! Чертов проект! Чертова диета!
Сегодня утром ему позвонил неизвестный и потребовал материалы проекта «Х». Сказал, что это он анонимно финансировал разработки и желает получить результат. Мол, Нартов хотел утаить информацию и сам ею воспользоваться, поэтому он мертв.
«Та же участь ждет и тебя, если вздумаешь играть со мной! – предупредил аноним. И добавил. – Даю тебе три дня на размышления!»
Каратаев обливался потом, вспоминая тот жуткий голос. От него веяло холодом, в нем звенела сталь. Голос проник в его кровь, разлился по артериям, венам и капиллярам, поразил мозг и парализовал волю. Человек, который говорил с ним, не шутил. Толстяк ни на секунду не усомнился, что неизвестный выполнит свою угрозу.
– У меня всего три дня, – дрожа от страха, пробормотал Каратаев. – Всего три!
Через час ему позвонил начальник охраны и доложил, что Каппеля нет дома, а его телефон вне сети.
– Ищи его где хочешь! Землю рой! – взвизгнул толстяк. – Родня у него есть? Женщина? Мне тебя учить?!
– Каппель приезжий, из Омска. Живет на съемной квартире. Насчет женщины… выясню.
Каратаев бросил телефон на стол, и трубка развалилась на части. Он подумал о вдове погибшего Нартова. Почему-то на ум пришла именно она.
Толстяк, отдуваясь, взялся складывать трубку. Хоть бы та была исправна! Посылать за новым телефоном некого. Секретаршу уволили, а другой пока не нашли. Голос анонима отзывался в голове Каратаева зловещим эхом, сердце прыгало в груди, пальцы не слушались. Наконец трубка заработала. Управляющий набрал номер Ирины, та ответила не сразу.
– Валериан Палыч? Что-то
– Нам надо поговорить!
– Хорошо, я как раз в городе, через полчаса подъеду…
Глава 14
Нартов побродил по своему дому, заглянул в сейф, не нашел пузырька с ибогой и задумался. Видимо, Ирина рылась в его вещах: все разбросано, всюду беспорядок. Что она искала?
Он с удовольствием задал бы ей этот вопрос, но вот беда – жена упорно его игнорировала. Самое странное, его это не удивляло. Он начал привыкать к подобным штукам. Зеленый коридор изменил не только его мысли, но и ощущения, чувства, потребности. Нартов не узнавал себя. Как же его могли узнать другие? Казалось, его ум вступил в борьбу с подсознанием, и в результате образовалась адская смесь. Ум проигрывал этот бой, что поначалу привело Нартова в ужас, но скоро перестало его пугать. Он сдался, отпустил поводья… позволил лошади нести его, куда заблагорассудится. Быть может, она лучше знает дорогу…
Африканский шаман нганга – как называли того соплеменники – указал Нартову путь в джунгли собственного «я». Новообращенный не подозревал, что это будет драматическое, полное опасностей путешествие. Убийца, который лишил его жизни в том, привычном мире, охотился за ним и здесь. Он появлялся неожиданно, поэтому приходилось постоянно быть начеку.
В зеленом коридоре за каждым поворотом таилась неизвестность. Нартов уже несколько раз побывал на пляже в Майами, в Индии, на борту яхты, арендованной у друга. Там его подкарауливал Палач и чуть не прикончил, когда он решил немного поспать. Яхта вышла в море, на ее борту никого не было, кроме рулевого и Нартова. Как там оказался убийца?
Постоянная угроза выработала у Нартова звериное чутье. Он просыпался от малейшего шороха, даже от направленного на него взгляда. Закрывшись в каюте, он задремал и вдруг… ощутил чужое присутствие. Сквозь ресницы он увидел нависшую над ним черную тень. В руках у тени был шелковый шнурок, которым палачи душили своих жертв. Они убивали беззвучно и бескровно, а потом исчезали в породившем их мраке…
Нартов резко вскочил, набросил на врага одеяло, и пока тот выпутывался, бегом выбежал на палубу. Над морем сияли звезды. Яхта покачивалась на волнах, посеребренных лунным светом, но охваченный страхом пассажир не замечал этой красоты. Он забыл о спасательном жилете, прыгнул за борт и поплыл по лунной дорожке так быстро, словно за ним гналась стая акул.
Нартов не был хорошим пловцом и быстро выбился из сил. Вокруг него, куда ни глянь, простирались черные волны. Вдали переливалась огнями брошенная им в панике яхта. Он слышал плеск моря и собственное дыхание. Рулевой не скоро заметит пропажу пассажира. Нартов не мог позвать на помощь из-за Палача. Если тот догонит его, то наверняка утопит. Лучше уж он утонет сам.
Нартов лег на спину, попытался расслабиться и отдохнуть. Бездна воды внизу пугала его. Он смотрел на звезды и молился всем богам, которыми раньше пренебрегал. Обещал почтение и преданность любому, кто вызволит его из этой ужасной западни. Похоже, единственное божество, которое отозвалось на его отчаянную мольбу, была… ибога.