Черный чемоданчик
Шрифт:
Он посмотрел на трехлетнюю девчушку – она лежала на свежезастланной, очевидно, прямо перед его приходом, двухспальной кровати. Бог весть, на каком грязном и вонючем матраце она спала обычно. Это была та самая вчерашняя девчушка, он узнал ее по заскорузлой повязке на правой руке. Тощую ручку покрывала мерзкая сыпь. Доктор ткнул пальцем в локтевую впадину, и почувствовал, как под кожей вздулись твердые, словно мрамор, шарики. Девчушка пронзительно запищала; женщина ойкнула и тоже залилась плачем.
– Вон, – доктор решительно указал женщине на дверь и она с рыданиями поплелась из комнаты.
Да, два доллара – это два доллара, подумал он. Наговорить ей ученой абракадабры,
Да, наука пошла далеко вперед, подумал доктор, эти ножницы много острее микротомного ножа. Доктор сунул ножницы в надлежащее гнездо и склонился над раной. Он невольно присвистнул, увидев, какой гнойник образовался на месте пореза. А впрочем, что ж тут удивительного?
К такому чахлому существу липнет любая инфекция. Доктор суетливо перебирал содержимое черного чемоданчика. Если проколоть нарыв и выпустить немного гноя, мамаша поверит, что он помог девчушке, и раскошелится. Но в больнице спросят, кто трогал рану, и – неровен час – нашлют на него полицию. А что если в чемоданчике есть какое-то средство…
Он нашел слева на карточке слово «лимфатическое», а в колонке справа слово «воспаление». В квадрате, к которому шли стрелки, стояло: «IV-g-3к». Он изумился, проверил еще раз – стрелки сходились тут. Бутылочек с римскими цифрами в чемоданчике не нашлось, и он понял, что так обозначаются шприцы. Он вынул номер IV из гнезда, и оказалось, что шприц уже снабжен иглой и что в него по всей видимости набрали лекарство. Ну кто так носит шприцы! Но как бы там ни было, три кубика, чего бы там ни было в этом шприце, под номером IV должны так или иначе помочь против лимфатического воспаления, а у девчушки, видит бог, именно оно. Что же может означать это «g»? Доктор разглядел наверху стеклянного цилиндра вращающийся диск с выгравированными на нем буквами от «а» до «i». На стекле цилиндра, прямо напротив калибровки, имелась указательная стрелка.
Доктор Фулл, пожав плечами, повернул диск и, когда «g» совпало с указательной стрелкой, поднял шприц на уровень глаз и нажал поршень. Как ни странно, жидкость не брызнула, только кончик иглы на какой-то миг окутала темная дымка. Он пригляделся – на конце иглы не было просвета.
Доктор Фулл в полном недоумении снова нажал на поршень. И снова кончик шприца окутала дымка, и снова растаяла в воздухе. Проверю-ка я шприц в действии, решил доктор, и вонзил иглу себе в руку чуть выше локтя. Промахнулся, подумал доктор, наверное игла скользнула по коже, не задев. Но тут он увидел на предплечье кровавую точку. Видно, я просто не почувствовал укола, рассуждал доктор. Но чем бы там ни был наполнен этот шприц, сказал себе доктор, если лекарство соответствует своему назначению и может пройти по игле, в которой даже нет просвета, вреда от него быть не может. Он ввел себе три кубика лекарства и выдернул иглу. Рука в месте укола – как и следовало ожидать – вздулась, но боли он опять-таки не ощутил. Доктор Фулл решил, что он по слабости зрения не разглядел просвета и ввел три кубика «g» из шприца IV больной девчушке.
Ну, вот, убил девчонку каким-то непроверенным снадобьем, сказал себе доктор, похолодев от ужаса. Доигрался.
Но тут девочка села на постели и спросила: «А где моя мамка?»
Доктор, не веря своим глазам, схватил девчушку за руку и ощупал ее локоть: воспаление спало, температура, видимо, тоже, опухшие края раны стягивались прямо на глазах. Пульс стал реже и сильнее, как и должно быть у ребенка. По внезапно наступившей тишине из кухни, за стеной, донеслись рыдания матери.
– А она не помрет, а, доктор? – услышал он вкрадчивый девичий голос. Доктор обернулся, неряшливая девчонка лет восемнадцати стояла в дверях, прислонясь к притолоке, и злорадно смотрела на него.
– Я о вас много наслышана, доктор Фулл. Только зря вы надеетесь вытянуть денежки у моей мамаши. Вам и кошку не вылечить, не то что ребенка.
– Вот как? – возразил доктор. Он сейчас проучит эту молодую особу. – Прошу вас – поглядите на мою пациентку, – предложил он.
Но тут девчушка снова захныкала: «А где моя мамка?» – и молодая нахалка вытаращила глаза.
– Тебе лучше, Тереза? Рука не болит? – робко спросила она, подходя к кровати.
– Где моя мамка? – ныла Тереза. – Он меня уколол! – пожаловалась она сестре, ткнула больной рукой в доктора и глупо захихикала.
– Ну что ж, – сказала блондинка, – против фактов не попрешь, доктор. Здешние кумушки говорили, что вы ничего не смыслите… Словом, не умеете лечить.
– Я, действительно, давно удалился от дел, – сказал доктор, – но я как раз по просьбе своего коллеги относил ему этот чемоданчик, когда ваша матушка встретила меня и вот… – доктор униженно улыбнулся, прикоснулся к замку, и чемоданчик тут же закрылся, сократившись до прежних размеров.
– Вы его украли! – выпалила блондинка.
Доктор Фулл от ярости чуть не захлебнулся.
– Да вам никто такую вещь не доверит. Чемоданчик, должно быть, стоит прорву денег. Я как увидела, что вы Терезу лечить собрались, сразу хотела вас остановить, но потом гляжу, вроде ничего плохого вы не делаете. Но когда вы стали мне заливать, будто несете этот чемоданчик своему приятелю, я сразу смекнула – вы его украли. Берите меня в долю, не то пойду в полицию. Да за такой чемоданчик можно выручить долларов 20-30, не меньше.
В комнату робко заглянула заплаканная мать. Увидев, что девочка сидит на кровати и весело лопочет, мать радостно завопила, кинулась к дочери, упала на колени, вознесла короткую молитву, бросилась целовать руку доктору и тут же поволокла его на кухню, не переставая трещать. Все это время блондинка не сводила с них злобного взгляда. Доктор Фулл покорно пошел на кухню, но наотрез отказался от кофе, анисового печенья и рожков.
– А ты ему вина предложи, – ехидно сказала блондинка.
– Сичас, сичас, – взвизгивала в восторге мать. – Винца не хотите, доктор? – и она мигом выставила на стол графинчик с темно-бурой жидкостью. Увидев, как доктор судорожно тянется к графинчику, блондинка ухмыльнулась.
И вдруг неожиданно доктора Фулла посетили давным-давно забытые чувства: к досаде, вызванной тем, что блондинка так быстро его раскусила, примешалась гордость своим врачебным искусством. Доктор – сам себе не веря – отдернул руку от графина и сказал, смачно выговаривая слова: «Нет, спасибо. Не в моем обычае пить в такой ранний час», – победно взглянул на блондинку и возликовал, увидев ее удивление. А потом мамаша вручила ему два доллара со словами: