Черный дом
Шрифт:
– Знакомиться не будем, друг о друге и так, что надо, знаем, - деловито продолжила нелюдь.
– А церемонии сейчас не нужны. Пора бы и двигаться...
– Куда?
– уточнила репортерша.
– Вон туда...
– рукой указал в темноту Алексей.
– К "Черному дому"...
– Как жаль, что никто не додумался захватить фонарик...
– как бы сама себе сказала Нина, поднимаясь на ноги, одновременно отряхиваясь и пытаясь что-то рассмотреть в кромешной ночной тьме.
– А мне он и не нужен, - засмеялся Ворон.
К сожалению, без света могли обойтись лишь двое, кроме
Они шли недолго, не более получаса, даже рыжая репортерша, экипированная стараниями Дяди и Жанетки не хуже других, не успела еще утомиться и начать привычно выражать свое недовольство сложившимися обстоятельствами, как впереди, между ветвями высоких кустов засветился странный желтый огонек.
Первыми его заметили Маха и Ворон, при этом, как ни странно, практически одновременно.
– Лампочка, - лаконично сказала Маха, но тут же расшифровала: - Обыкновенная электрическая лампочка, свечей примерно на шестьдесят...
– ...так и висит себе посреди поля в воздухе?
– слегка съязвил Голицын, досадуя больше на самого себя за невнимательность, впрочем, отлично понимая, что ни со штурмовиком, ни с нелюдью ему соревноваться в зоркости не имеет смысла.
– Почему?
– искренне удивилась Маха.
– Какой же смысл подвешивать лампочку в воздухе посреди поля?
– Юмор такой, - зачем-то пояснил Ворон.
– Но, судя по расстоянию, лампочку подвесили как раз возле "Черного дома"...
Штурмовик оказался прав. Над маленьком крылечке в три ступеньки, врезанном прямо по центру длинной, высокой и мрачной, черной стены висела под жестяным абажуром простенькая лампочка.
"Сумасшествие, - по-философски отстраненно подумал Алексей.
– Кому и зачем понадобилось зажигать тут лампу? А, вообще-то, интересно, как долго она тут висит, и кто её включает-выключает?"
...А внутри "Черного дома" их ждало полное, убивающее надежду разочарование. Все те же разнообразные по размерам и предназначению комнаты были пусты, но явно неоднократно обживались строителями, оставившими после себя небольшие штабели кирпича по углам, несуразные жестяные корыта с засохшим в них раствором, полупустые мешки с цементом, кучки просеянного песка, мастерки, засохшие кисти, ржавые лопаты...
В иных комнатах лучи фонариков высвечивали высокие деревянные козлы, заляпанные штукатурной и потускневшей с годами масляной краской. Кое-где остались следы перекуров работяг - наполненные окаменевшими окурками и пустыми сигаретными пачками маленькие ведерки, когда-то залитые водой.
Но в остальном "Черный дом" оставался самим собой. Все такой же двухэтажный, с обширными подвальными помещениями. Со странными, коленчатыми коридорами, удивительными непропорциональными комнатами... и гулким эхом человеческих шагов, поначалу даже слегка пугавшим вошедших...
Наверное, они могли бы бродить здесь не один день, натыкаясь на все новые и новые комнаты, коридоры, переходы... если бы Маха,
– Сейчас посмотрим, - решительно сказал Голицын, резким движением отдергивая будто прилипшую к стене портьеру.
И тут же, заглушая фонарики, в глаза ударил неяркий, но живой, трепещущий свет десятков, сотен свечей, укрепленных перед зеркалами.
– Нашли...
– выдохнула обрадовано репортерша.
– Вот уж не думала...
Она первой шагнула в Зеркальную Комнату, а следом, опасаясь отстать, потеряться самим или потерять из виду рыжую Нину, буквально ввалились в помещение все остальные, стараясь держаться поближе друг к другу.
– И что теперь?
– поинтересовалась Маха с огромным любопытством, явно написанном на её лице, оглядывая разнообразнейшие зеркала, странный пол, утопающую в темноте дальнюю стену комнаты, бесчисленные свечи.
– А ты ничего, совсем ничего не чувствуешь и не видишь?
– с затаенной надеждой хоть немного приоткрыть завесу таинственности над Зеркальной Комнатой, спросил подполковник.
Маха с сомнением покачала головой, видимо, и сама удивляясь отсутствию каких бы то ни было необычных ощущений.
– Кажется, всё абсолютно привычно, - ответила она.
– Даже торсионные поля без каких-то особых завихрений... ну, а для лептонного измерения нужна совсем другая аппаратура, я не гожусь...
Мудреные слова, прозвучавшие из уст простецкой, казалось бы, девки чужого города, непонятные никому из присутствующих, дали своеобразный толчок к дальнейшим действиям. И Голицын, и Ворон, а следом за ними и рыжая репортерша подумали, что просто так стоять и ждать чего-то необычного не имеет смысла. А вот Сова, будто поймав какую-то никому неслышимую мелодию, изобразила парочку странных телодвижений, больше похожих на танцевальные па, и ткнула пальцем в портьеру, оказавшуюся изнутри привычной, черного бархата, и абсолютно чистой, как было это и первый раз во время их попадания в Зеркальную Комнату.
– Быстрее...
Стоящий ближе всех Алексей отреагировал на её слова автоматически, отдергивая завесу и тут же вдыхая ударивший в лицо теплый, показавшийся после ночной прогулки по заросшему кустами полю и брождению по пустым комнатам "Черного дома", даже горячим, воздух. Отлично подогретое для отдыха помещение за черной бархатной портьерой оказалось до боли, до спазмов в горле знакомым.
У невысокого бортика бассейна с чуть теплой водой стояла, уперевшись в него руками и высоко отклячив симпатичную попку, обнаженная девица, а позади нее исполнял свои мужские обязанности совсем молоденький паренек с полузакрытыми от наслаждения глазами и чуть приоткрытым ртом. Его ритмичные, обыденные движения завораживали, как блестящий шарик или кристалл в руках гипнотизера, и в такт им вдруг начала приоткрываться дверь позади этой знакомой, но впервые увиденной живыми, парочки...