Черный Город
Шрифт:
— Замечательно… — без особого энтузиазма пробурчал профессор.
— Не переживайте, проф, — попытался подбодрить его я. — И не делайте такое скучное лицо. Все будет очень интересно.
Кассандра улыбнулась и легонько похлопала меня по плечу.
— По правде говоря, я думала, что у тебя совсем свихнулись мозги, когда ты сказал, что приземляться мы не будем. Я подумала, что ты хочешь, чтобы мы прыгали с парашютом или что-то в этом роде.
— Так ведь приводниться — это отнюдь не то же самое, что приземлиться, — сказал я, с невинным видом пожимая плечами. — А мы будем садиться прямо на воду.
— Главное, что нам не придется плыть черт знает сколько дней на пир'oге, — воодушевленно произнесла Касси. — Гидросамолет высадит нас прямо возле деревни племени менкрагноти. Кстати, а тебе было трудно уговорить тех парней из строительной компании предоставить нам гидросамолет?
— Нет, не очень. — Я отрицательно покачал головой. — Я рассказал им, какая сложилась ситуация, объяснил, что необходимость принятия срочных мер отчасти вызвана тем, что они построили плотину, и через пару часов мне позвонили, сообщив, что гидросамолет в нашем распоряжении. Пилот высадит нас в том месте, координаты которого я им дал, а потом, когда мы впоследствии позвоним им по спутниковому телефону, они нас разыщут, — с самодовольным видом говорил я. — Все пойдет как по маслу…
И тут — словно дурное предзнаменование — над нашими головами сверкнула молния и раздался оглушительный раскат грома, а затем небесные шлюзы открылись, и на «Баиа ду Гуажара» обрушился проливной дождь.
8
Утром на небе уже не было ни облачка. Со стороны носа судна ослепительно светило солнце, а с обоих его бортов были видны простирающиеся на несколько километров спокойные коричневые воды. На горизонте прорисовывалась тонкой темной линией сельва. Она казалась извилистой зеленой пограничной полосой между рекой и небом, проведенной для того, чтобы они не сливались в единое целое, — каковым они, похоже, были когда-то раньше. Небо сверху, река снизу, а между ними, не принадлежа в полной мере ни бескрайнему небу, ни огромной реке, плыло ничтожное деревянное судно, направляясь, по-видимому, куда-то в бесконечность.
Я, не дожидаясь, когда проснутся мои друзья, вылез из гамака и стал прогуливаться по палубе, чтобы размять мышцы и прийти в себя после долгой ночи, ведь поспать мне толком не удалось, потому что большая компания уже слегка подвыпивших бразильцев, которые, решив, что самое подходящее средство от жары для них — это cachaca [4] , почти до самого рассвета без устали поглощали этот алкогольный напиток и горланили какие-то местные, видимо, самые популярные, песни с энтузиазмом, доходящим до безумия.
4
Водка из сахарного тростника (португ.).
Воспользовавшись наконец-таки установившейся и, без сомнения, непродолжительной тишиной, нарушаемой только глухим гулом двигателя судна, я оперся о перила и стал любоваться изумительным пейзажем. По Амазонке вокруг нас плыли всевозможные листья, ветви и даже целые деревья (иные из них по своей длине превосходили наше судно), которые, вероятно, смыло с берега вместе с корнями во время вчерашнего ливня и которые река уносила с собой на расстояние в сотни и даже тысячи километров, чтобы вышвырнуть их в конце концов в океан, по которому они, возможно, затем доплывут аж до берегов Африки.
Я, пребывая в полусонном состоянии, предавался подобным размышлениям, когда вдруг в нескольких метрах от судна на поверхности воды появилась пара каких-то больших предметов розового цвета, которые затем снова погрузились в воду, выпустив каждый по небольшому фонтанчику воды.
Я перегнулся через перила, пытаясь понять, что же это такое.
— Мы называем их botos [5] , — послышался справа от меня хриплый голос.
Я удивленно обернулся и увидел, что один из пассажиров, которые прошедшей ночью неугомонно орали песни, встал рядом со мной (причем так тихо, что я его даже не заметил) и теперь слегка затуманенным взором внимательно разглядывал реку.
5
Здесь: речные дельфины (португ.).
— А вы их называете речными дельфинами, да? — спросил он, не поворачиваясь ко мне, на хорошем испанском языке, хотя и с заметным бразильским акцентом.
— Да, — ответил я, снова бросая взгляд на реку, — но я их никогда раньше не видел. Странно, что они розового цвета.
Мой собеседник пару секунд молча смотрел на реку, а затем, обдавая меня запахом водки из сахарного тростника, сказал:
— Это потому, что они — гринго.
— Гринго?
— Легенда реки гласит, — стал объяснять он очень серьезным тоном, — что, когда наступает ночь, они превращаются в красивых гринго, высоких и светловолосых. Когда в деревнях проходят какие-нибудь праздники, они выбираются на берег и, превратившись в мужчин, соблазняют девушек. Те беременеют, а некоторые и вовсе превращаются в botos– самок и исчезают навсегда.
— А может… — предположил я, поднимая бровь, — когда в этих деревнях проходят праздники, девушки развлекаются с обычными парнями, а затем, забеременев, сваливают вину на бедных дельфинов?
Мой собеседник недовольно взглянул на меня: ему, видимо, не понравилось мое предположение, порочащее местных девушек.
— Но как же тогда объяснить то, что некоторые из них исчезают?
— А разве не может случаться так, что они попросту убегают со своими возлюбленными?
Мой собеседник окинул меня пристальным взглядом. Он явно не одобрял мой скептицизм по поводу рассказанной им местной легенды.
— Откуда вы родом? — спросил он, прищурившись, как будто место моего рождения могло послужить объяснением моей недоверчивости.
— Из Испании, — ответил я.
— А-а… Испанец, — пробормотал он с таким видом, словно это очень многое объясняло.
По правде говоря, я предпочел бы постоять на палубе один, но правила вежливости требовали, чтобы я тоже задал своему собеседнику какой-нибудь вопрос, — так, как, например, принято говорить о погоде с тем, с кем едешь в лифте.
— Вы тоже направляетесь в Сан-Фелис?
— Нет, я сойду на берег раньше, в Порту-ди-Мос. Я ездил в Сантарен за ртутью.
— За ртутью? — переспросил я, подумав, что ослышался.
— У меня есть прииск на юге, — пояснил мой собеседник. — Без ртути я не могу отделять золото.
— У вас есть золотой прииск? — спросил я, сразу же оживляясь. — Вы — garimpeiro? [6]
Мой собеседник нахмурился и посмотрел на меня с таким видом, как будто я его оскорбил.
6
Старатель (португ.).